удочку насчет Синявского с Даниэлем, – чтобы отвлечь мировую общественность от событий во Вьетнаме. Вы же понимаете, что США готовятся развязать там полномасштабную войну?
– Это ты сам додумался до такого?
– Так ясно же, к чему там дело идет, газеты читаю. В ноябре пройдут выборы в США. Сто процентов победит Линдон Джонсон, он дождется инаугурации – и вперед! А Конгресс уже развязал ему руки своей Тонкинской резолюцией.
– Я бы не был так в этом уверен.
– И зря. Попомните мои слова: именно так все и произойдет, США ввяжутся в эту войну, и крайний срок этому – весна.
– Возможно, но не обязательно.
Недоверчивость шефа понятна – пока все вмешательство США ограничивается лишь военными советниками и патрулированием Тонкинского залива эсминцами, а Джонсон усердно изображает из себя миротворца. Но я-то уже хорошо знаю, чем это закончится. И ЦРУ действительно будет проводить операции, отвлекающие прогрессивную общественность от войны во Вьетнаме. И там уже все сгодятся – и Синявский с Даниэлем, и Бродский, и много кто еще.
– Ладно, я понял, что мы должны сыграть на опережение. Посоветуюсь с Никитой Сергеевичем, как нам это достойно провернуть, чтобы не выглядело уступкой его защитникам. Отступать ведь тоже надо уметь красиво.
С чувством выполненного долга я прощаюсь и выхожу из столовой. Теперь мне в Союз писателей, нужно и там почву «удобрить».
У большого желтого особняка с надписью «Охраняется государством» было все так же многолюдно. Загорелые авторы вернулись из отпусков и потянулись в центр писательской жизни страны. С трудом протиснувшись между двумя серыми «Волгами», я взглянул на памятник Толстому, тяжело вздохнул и вошел внутрь здания. На лице пожилой вахтерши появилась сосредоточенность. Узнает? Нет, без бороды не узнала.
– Ваш писательский билет?
Я достаю красную книжечку, которой всего полтора месяца, гордо показываю.
– Ох ты боже мой, какой молоденький, – улыбается женщина. – И уже писатель!
– «Город не должен умереть». Во всех книжных магазинах страны.
На нас оглядываются, я вижу улыбки на лицах коллег, спешащих по своим делам.
– Ну, заходи, – усмехается вахтерша, потом лицо ее становится серьезным. – Это правда, что фашисты хотели взорвать Краков?
– Истинная правда.
– Ох, побольше бы таких книг, – вздыхает женщина. – А то забывать начали.
Я благодарно киваю, начинаю подниматься по лестнице на знакомый этаж. Тут мы с Викой встретились с Шолоховым, а он нас познакомил с главой Союза писателей Фединым.
Приемная Константина Александровича пуста, секретарша качает головой:
– Сегодня не приемный день, приходи завтра… Хотя подожди. – Девушка внимательно присматривается ко мне. – Ты же Русин! Извини, без бороды не узнала. Тебя разыскивали, минутку.
Секретарша исчезает за дверью кабинета,
