елефоном в руках, невидяще глядя перед собой.
– Это кто так рано? – Сева вылез из-под одеяла, широко зевая. Его светло-золотые кудри, обычно лежавшие красивыми волнами, были растрёпаны. На щеке остался отпечаток подушки. А сонное лицо было по-детски очаровательным. Сева никогда не выглядел на свои тридцать четыре. У него даже иногда спрашивали паспорт в винном магазине.
Но сегодня я не умилилась, как обычно, глядя на него. Тревога за родителей занимала все мои мысли.
– Папа заболел. Надо лететь в Анапу…
– Какая Анапа? – Сева даже проснулся при этом известии и посмотрел на меня вполне осмысленным взглядом. – Тебя в сентябре ждут в Париже!
– Думаю, я успею, – выдохнула и откинула одеяло. Я приняла решение и не хотела обсуждать его с Севой.
– Ты же понимаешь, что такой шанс бывает раз в жизни? – он всё не унимался.
Стоял рядом, пока я насыпала кофе в машину для варки эспрессо и закладывала в тостер ломтики белого хлеба. Он перечислял плюсы работы в Европе и для меня, и для Тёмы, и для самого Севы.
Сева – 3D-художник. Он рисует компьютерные игры. Ему всё равно, где жить, главное – чтобы был скоростной Интернет.
Но, как любой творческий человек, он обитает где-то в своей отдельной реальности. И иногда меня поражает его бесчувственность к проблемам других.
Я почувствовала, как от его голоса начинает болеть голова, и ушла на лоджию. Лишь услышав, как за ним закрылась дверь ванной, вернулась в кухню, где меня уже ждала полная кружка.
Наконец я смогла сделать первый глоток кофе. По горлу разлилась горячая горьковатая сладость. Именно с этого должен начинаться день. Всё, что происходит до этого момента, выбивает меня из колеи. А вот теперь я способна принимать взвешенные решения.
– Сев, лучше забронируй мне билет на ближайший рейс, – попросила, когда он вернулся.
По выражению его лица я поняла, что Всеволод надеялся на другой ответ.
– Шура! Ты губишь свою карьеру! – произнёс он с надрывом, но послушно открывая ноутбук.
Как будто я не знаю, что предложениями от французского отделения журнала Cosmopolitan не разбрасываются. Надеюсь, что папа вскоре выздоровеет, и я смогу поехать в Париж.
Больше не слушая Севу, вернулась в спальню и начала вытаскивать из шкафов вещи, которые понадобятся мне в Анапе. Надо же, я всё-таки лечу туда.
Даже не верится.
Десять долгих лет я не появлялась в этом городе, где когда-то была безумно счастлива и так же безумно несчастна.
Огромнее спасибо родителям, которые понимали моё нежелание возвращаться туда, и сами прилетали в Питер. Вдвоём или по очереди. Чтобы вместе встретить новый год или забрать Тёмку на лето.
Они мне очень помогли, поддержали, когда это было необходимо. И теперь я просто не могу остаться в стороне. Сева этого не понимает. Он почти не общается со своими родителями, которые живут в сельской глубинке. Я с ними даже не знакома, хотя мы живём вместе больше года. И Сева сделал мне предложение несколько месяцев назад.
Если точнее, когда мне пришло приглашение от Cosmopolitan, и я собралась переезжать в Париж. Может, именно это всё ещё удерживало меня от окончательного ответа.
Хотя кольцо я приняла.
Посмотрела на довольно крупный бриллиант и покрутила тонкий золотой ободок на пальце. Это уже стало привычкой, когда я о чём-то задумывалась.
– Купил билет на сегодняшний вечер. Я ведь правильно всё понял – тебе нужно там быть как можно скорее? – голос Севы вторгся мои мысли.
– Да, спасибо, – я улыбнулась, внутри привычно шевельнулась нежность. Не такой уж он и эгоист. Иногда Сева может быть очень милым и заботливым.
Поздно вечером он отвёз меня в Пулково[1].
– Надеюсь, твой папа выздоровеет, и к августу ты вернёшься. У нас ещё не все документы готовы.
Я усмехнулась. В этом весь Сева – то оказывает помощь и заботится, а то вдруг снова показывает, что главное в жизни – это его желания. Он так и остался легкомысленным мальчишкой, творческой личностью, но в этом и заключается большая доля его обаяния.
Когда я взошла на борт, на улице уже сияли летние сумерки. Я люблю белые ночи, но иногда мне очень не хватает непроницаемой южной тьмы.
В Анапе уже давно царит мрак.
Я поставила сумку в отсек для ручной клади и удобно разместилась в кресле. В иллюминаторе отражались огни взлётной полосы. Сердце тревожно затрепетало. Совсем скоро я увижу Чёрное море и его берег, который до сих пор являлся мне во снах, несмотря на то, что прошло уже десять лет.
В
Международный аэропорт в Санкт-Петербурге.
