и не просил тебя о помощи, – огрызнулся он.
Глубоко вздохнул, собираясь с силами. Потом взял нож, поднялся на ноги и вышел за дверь.
Ивен не видела, что он там делает, и даже не хотела смотреть.
Когда он вернулся, совсем не скоро… без рубашки, совсем белый и взмокший весь… плечо уже было замотанно, хоть и неуклюже. На спине плохо смытая кровь. Но вытащить удалось. Он бросил наконечник стрелы на стол. Налил из бочонка целую кружку вина, выпил одним махом.
Долго сидел отдыхая и глядя под ноги.
Потом с трудом, тихо ругаясь сквозь зубы, натянул шерстяную рубашку, а нижнюю, льняную, он уже успел порвать на бинты.
Налил еще вина и выпил.
Взял куртку и вышел снова.
Только тогда Ивен решилась встать и выглянуть в окно.
Она видела, как Эйрик ушел к реке, сел там на склоне. Ему надо побыть одному, не показывать, как ему плохо.
Под окном лежал мертвый Оттар.
Было немного страшно, и очень тоскливо.
Ивен осторожно вышла, подошла, села рядом. С трудом перевернула Оттара на спину, закрыла ему глаза. Столько крови вокруг… Сложила ему руки на груди. Принесла из дома одеяло, накрыла.
Он умер, как воин.
Он пришел спасти ее, защитить… но как же так вышло… они втроем должны были убить Эйрика, они стреляли в него… А теперь Оттар мертв. Она знала его всю свою жизнь.
Не горе, скорее пустота внутри.
Надо бы похоронить.
Справится ли она сама? Эйрик не просит помощи, и она тоже не будет.
Сложить костер и сжечь тело, как и подобает.
Вон там, на склоне…
Нашла лопату в сарае за домом, решительно направилась к реке. Нужно выкопать яму, чтобы огонь был жарче, большого костра здесь не сложить.
Когда Эйрик увидел ее, повернулся, не сразу понял. Ивен уже приметила место и начала копать.
– Что ты делаешь? – спросил он.
– Яму для костра, – сказала она. – Нужно похоронить Оттара.
Эйрик обернулся в сторону дома, кажется, только сейчас вспомнил. Поднялся на ноги.
Он схватил лопату левой рукой и буквально стряхнул Ивен в сторону.
– Я сам. Иди лучше веток собери. Большие бревна я потом принесу.
Ивен не стала возражать.
Да и что она могла сделать?
Даже притом, что копать ему было тяжело, почти невозможно. Эйрик не мог уверенно взяться правой рукой, только слегка поддерживая черенок лопаты, не поднимая. Он долго мучился, и, все же, приспособился, в конце концов. Так неуклюже, упирая черенком в грудь.
Но сделал все, как надо.
Страшно упрямый, просто невероятно.
Ивен принесла веток, и соломы, и еще дров из сарая.
Потом Эйрик притащил еще пару больших бревен.
Рубашка у него вся мокрая от пота, волосы липли ко лбу…
– Ты хорошо знала его? – спросил Эйрик.
Потом они сидели у реки,
