к. С моим телом что-то не так. Я было попробовал что-то сказать, но не смог, как будто что-то мешало мне говорить. И во рту что-то не так. Я чувствую, что некоторых зубов не хватает, но не могу дотянуться языком, чтобы проверить. Как же болят уши, я не знаю что, но с ними что-то не так.
Ко мне все больше возвращается чувствительность. Я сижу. Теперь я понял, что я сижу на чём-то, похожем на стул. Как же болит задница, как будто я сижу на нем уже не один день. К рукам и ногам тоже возвращается чувствительность. "ААААААА" хотел я закричать, но не смог, только не понятный писк издался из моей глотки. Что это за боль? И что это за странный звук я издаю вместо своего голоса?
– О, к тебе возвращается чувствительность, это хорошо.
Опять этот голос, но уже более четко. Адская боль в руках и ногах. Каждый палец ужасно болит, как будто мне повыдирали все ногти. И каждая частичка моих рук и ног просто горит болью. Теперь я чувствую, что прикован и очень крепко, настолько, что не могу пошевелить ни руками, ни ногами.
Зрение начинает привыкать ко тьме, я вижу его. Этот голос исходит от него. Эта маска на его лице кажется до боли знакомой. Мне страшно. Она внушает ужас и отчаянье, кто он такой?
– Что-ж, рас уж ты проснулся, то мы, пожалуй, продолжим.
От его голоса я начал дрожать, но почему? Теперь я вижу стол, мне становится еще страшнее. Он открывает какую-то коробку и достает оттуда банку. Он подходит ближе. От его вида меня бросает в ужас и отчаянье, я начинаю брыкаться и дергаться, я пытаюсь вырваться из оков и уронить этот стул. О, я понял. Это стул пыток, и он прибит к полу. Он подходит все ближе, в этой банке что-то ползает и пищит отвратительным тоном. Я вижу его глаза сквозь маску, что с ними? Эти символы в его зрачках, я уже видел их.
Я начинаю хватать воздух глоткой, и понимаю. У меня нет зубов. Языка тоже нет, рот абсолютно пустой. Теперь понятно, почему я не могу нащупать ничего во рту. Спустя еще мгновение я понимаю, что левая сторона лица тоже чертовски болит, и я ничего не вижу левым глазом. Из ехидной маски уже совсем четко слышен голос.
– Твоя сила воли достойна похвалы, однако все ломаются, когда я с ними играюсь. Прости, но так уж сложилось, что твой фрэйм на прямую зависит от твоего психического состояния. Просто сломайся, твоё тело пойдёт на благо всех людей в этом мире. Просто пожертвуй собой и мир будет спасён от ненависти и боли. Разве ты не хочешь что-бы боль прекратилась? Просто выпусти свой фрэйм.
Что ты несешь конченный садист? Хотел я сказать, но вместо этого опять писк. Он открыл банку и взял эту ползучую тварь щипцами. Она извивается как змея, которой отрубили голову и издает пронзительный писк, как металлом по стеклу.
Я вспомнил, он пытает меня уже целую вечность, но он так и не задал ни один вапрос. Я матаю головой, брыкаюсь и сопротивляюсь, что есть сил. Он хватает меня за голову и пихает эту тварь прямо в ухо. ААААААААААААААААААА. Оно двигается внутри головы. Оно заползло прямо в голову. Меня вырвало на себя же.
Теперь я понял, почему так воняет. Я теряю сознание.
Талабкланд
Штурм. Улицы завалены трупами. В этом месиве не было понятно, где лежат эльфы, а где люди. Только горы трупов и реки крови. Главная битва у стен закончилась, но битва во внутреннем замке была в самом разгаре. Войска Империи Сайрус теснили воинов эльфийского Королевства Ягулорх. Город Талабкланд был последним, который люди потеряли в древней войне. Битва за него выдалась кровавой. Эльфы не захотели сдаваться без боя и войска императора Роберта пошли на штурм. Бесчисленные толпы воинов полегли под стенами города, под стрелами эльфов. И бесчисленное количество эльфов пало под градом пуль и пушечными ядрами людей.
Как всегда, наемников пускали в авангард. От отряда Сайзо остался он один, все его товарищи пали. Но ему было наплевать, их отряд сформировался несколько дней назад, под руководством юного, яро настроенного разбогатеть, наемника. Когда Сайзо последний раз его видел, из лица того торчало четыре стрелы.
Сайзо был высоким, черноволосым здоровяком с короткой стрижкой, а за его спиной кросовался не менее здоровый меч. Кажется, что такой кусок металла даже поднять очень тяжело, не говоря уже о том, чтобы махать им в бою. Доспехов на нем почти не было, какие-то обноски, не будь меча, его приняли бы за бродягу. Он занимался этим уже давно, о чем показывают шрамы на его лице и теле. Ему платят – он убивает, для него в этой жизни все просто.
Сайзо шел по улице замка, разлядывая трупы тут и там. Эльфы были жестоки и умелы, однако людей было больше и что не менее важно, у них были пушки. Впереди слышны крики ужаса и стоны. Несколько солдат только что дезертировали, прямо мимо Сайзо.
«Идиоты, теперь вас убьют свои же» – подумал Сайзо.
«Но атака впереди и правда застопорилась, в чём же дело?»
Сайзо уже подошел совсем близко, перед ним стояла толпа и ничего не было видно. Он растолкал
