наконец, Медведь.
– Хороший специалист по продажам. Давай-ка глянем, что мы купили, – и Матрешка потянулась за сложенным листком. Внутри и правда оказался ксерокс самодельной, нарисованной от руки карты местности. Над каждой копией честно потрудились, доводя ее до ума – в нижнем правом углу красовалась ярко-красная круглая отметина, сделанная маркером. Надпись рядом поэтично сообщала: «Здесь вы».
– Я думала, все будет проще, – честно призналась Матрешка, рассматривая размытые контуры дорог, стрелки и надписи вроде «Группа деревьев включая ели» и «Идти в течение нескольких минут».
– Я думал, что будет намного проще, – подтвердил Медведь, изучая карту из-за ее плеча. – Пойдем, что ли. А то до вечера здесь застрянем.
Они двинулись дальше по той же дороге – карта предлагала идти по ней до тех пор, пока по правую руку не начнутся сосны с ободранной корой. Ничего плохого нельзя было сказать по поводу этой прогулки, в других обстоятельствах она была бы вполне хороша и сама по себе. Пыли здесь было гораздо меньше, чем в поле, и пахло соснами. Солнце прорывалось сквозь кроны деревьев специально, чтобы подсветить первые желтые листья и сделать лес золотистым. Какие-то птицы – по мнению Медведя, дрозды – носились ошалелыми стайками и громко скандалили. Вообще-то, он не был специалистом в биологии, поэтому любая птица крупнее воробья, но меньше орла была для него дроздом.
– Смотри, дрозды! – поделился он с Матрешкой.
– Да наплевать, – она была погружена в изучение маршрута.
Карта педантично сообщала, что сосен со следами воздействия – четыре, а располагаться они будут вблизи от заброшенной тропы, ведущей в глубь леса. На которую и следовало свернуть. Еще имелась приписка, что кора на соснах содрана на высоте от двух до четырех метров. Точность, строго говоря, совершенно напрасная – пострадавшие деревья оказались видны издалека. По ним будто прошлись бороной или еще каким-то садовым инвентарем. Глубокие царапины прочертили стволы, на них кусками застыла смола, крупные хлопья сосновой коры густо усыпали землю вперемешку с хвоей и ветками. На одной из сосен – там, где царапины были особенно частыми – Медведь заметил несколько ржавых гвоздей. Их наполовину вырвало из ствола и скрутило до неузнаваемости. Внизу под деревом валялся кусок жестяной таблички, на которой угадывалась полустертая стрелка и номер телефона. Очевидно, она служила указателем до того, как кто-то приложил к сосне свой разрушительный энтузиазм. Кто бы это ни был, с ним не хотелось встречаться и Медведь замешкался перед тропой. Тем более, что поперек нее лежало несколько трухлявых осин, а землю будто взрыли кабаны.
– Пошли, пошли, – подтолкнула его Матрешка, – не бойся. Мы же задерживаться не будем, туда и обратно.
Медведь со вздохом перелез осины одну за другой и потопал по узкой тропе, Матрешка – за ним.
Было две проблемы. И это только из крупных. Во-первых, ветви кустов стремились ткнуться в лицо, а потом хлестануть идущего следом, как Медведь ни старался
