его прошлого.
– Влада! – окликнул девушку, стоявшую возле парапета. Она тут же отреагировала и улыбнулась. Вот только ее улыбка быстро померкла – наверняка у меня на лице было все написано. Да я и не пытался сдерживаться.
К чему?
– Что-то случилось? – взволнованно спросила она, подойдя ближе.
– Ты изменяла мужу? – спросил я в лоб. Ленская побледнела и сделала шаг назад.
– Что за ерунду ты несешь, – пробормотала она, отводя взгляд.
– Это простой вопрос, – продолжал давить на нее. – Ты была с другим? Это правда?!
Я до последнего надеялся, что она скажет “нет”, спасет нас обоих. Часть меня даже была готова к тому, что она просто соврет, и мы пойдем дальше. Потому что, кажется, без нее я просто сдохну, перестану дышать.
– Не молчи! – выкрикнул, встряхнув ее за плечи. – Ты изменяла Андрею?!
“Просто скажи нет! Скажи нет!” – билось в моих мыслях.
– Я думаю мой ответ тебе уже не нужен, Ром, – едва слышно произнесла Владислава, разбивая надежду на мелкие осколки. – Прошлое в прошлом. Ты ведь так говорил?
Отшатнулся от нее, мотая головой.
– Я же считал тебя настоящим ангелом… – выдохнул, отходя все дальше. – Влюбился с первого взгляда… Как ты могла? Как ты могла так поступить с ним?!
– А разве брат тебе не рассказал как? – обреченно спросила она. – Не поведал подробности?!
Мое лицо исказилось от злости, и я понял, что это конец. Конец моей первой и единственной любви…
1 Влада
Несколько недель до этого
Осень всегда была для меня не самым удачным временем года. Именно осенью случалось все самое плохое в моей жизни. Осенью умерла мама. Осенью же папа привел другую женщину к нам в дом.
Осенью я развелась с Андреем пять лет назад…
И нет, в груди больше не екало, слез тоже не было. Хотя, если честно, я надеялась на то, что выхожу замуж один раз и на всю жизнь. Но, увы, не у каждой сказки оказывается счастливый конец. Так и наши отношения с мужем не выдержали проверку временем, бытом и…
Сигнал микроволновки оповестил о готовности, и я нехотя поплелась ужинать. День выдался не особенно удачным. Шеф на работе весь день ходил злющим и срывался на каждом, кто попадал к нему на радары. И именно сегодня мне нужно было подписать у него договора – в бухгалтерии не терпят простоя.
– Ленская, это что? – холодно поинтересовался он, когда я положила перед ним стопку документов.
– Договора, Василий Михайлович. На подпись.
– Вы осатанели там все, что ли? Почему столько накопилось?! Я же говорил – приносить по мере готовности!
– Так вы в командировке были, – пискнула я. Но уже в следующее мгновение пожалела об этом.
– Уволю. К чертовой матери, – зло процедил тот, начиная подписывать листы. Правда, несмотря на свою взвинченность, Майоров сначала проглядывал, что именно за документ. – Забирайте, – бросил мужчина, едва закончил. – И чтоб сегодня больше никого из бухгалтерии не видел!
Я лишь закивала, как болванчик, напрочь забыв о том, что главбух собиралась что-то с ним обсудить. И спешно покинула кабинет директора.
В общем-то Василий Михайлович мужик неплохой. Да, строгий. Да, порой дерет в три шкуры. Но в целом… У него всегда был идеальный порядок на столе и в кабинете. Сегодня же явно что-то пошло не так. Потому что даже ручки в стаканчике стояли не пойми как. И для такого педанта, как он, это было странно.
– Ну как? – спросила Ирина Геннадьевна, мой непосредственный начальник. – Все подписал?
– Подписал. Вот только он, кажется, совсем не в духе сегодня.
Женщина недовольно закатила глаза и вернулась к работе. И когда я уже расслабилась, обрадовавшись, что рабочий день почти заканчивается, Ирина Геннадьевна снова решила отправить меня к директору – отнести оставшиеся договора.
– Может, завтра? – с надеждой спросила я. – Он сказал, чтоб не видел никого из нас.
– Иди, Влада, иди. Ты молодая – справишься.
Проклиная Игнатьеву за ее трусость, пошла наверх, на этаж руководства. Знала, что добром это не кончится. Но выбора не было: либо ссориться с главбухом, либо с директором. В любом случае оба могли уволить.
– Можно? – спросила я, осторожно постучав перед этим, а затем все-таки открыв дверь.
Майоров поднял на меня взгляд и стиснул зубы.
– Я неясно выразился?
– Ясно, – обреченно
