заявлял, что прихлопнет любого, кто возьмется их чинить: по шуму из коридора тощий пройдоха мог заранее определить, что к нему на этаж кто-то поднимается.
«Постоянно жить в страхе, что за тобой могут прийти… С ума сойти. Я за сегодня уже порядком перенервничал, а для него тревога – образ жизни…»
Нельсону даже стало немного жаль старого друга. Впрочем, это чувство прожило лишь до того момента, когда проходимец, приблизившись к знакомой двери, услышал:
– Катись к черту со своими отмазками, понял, нет? У нас было соглашение, раздербань меня дракон, и ты его нарушил… мудак. Да, ты. Нет, не охренел. Хватит меня лечить, Пит, работай лучше, понял, нет?! Все, отбой.
Губы проходимца невольно расплылись в улыбке. На самом деле Скотти, конечно же, нуждался в жалости куда меньше большинства горожан. Жизнь авантюриста была его осознанным выбором: он знал, на что шел, когда выбирал этот путь, и, раз до сих пор не завязал, происходящий вокруг кавардак его вполне устраивал.
Нельсон постучал – условным стуком, чтобы Скотти зазря не лез за револьвером.
«Хотя он все равно полезет – на всякий случай. Вдруг ствол другого револьвера прямо сейчас упирается мне в затылок?».
Несколько секунд царила тишина, а потом приглушенный голос Скотти осведомился:
– Это ты, Нельс?
– Я, я.
Топот, затем – лязг дверных замков (всего – три, у каждого – свой ключ, сделанный на заказ).
Наконец дверь приоткрылась, и Нельсон увидел Скотти. Кажется, с их последней встречи он похудел еще сильней – скуластый, светловолосый, с острым подбородком, большими зелеными глазами и длиннющим носом, он напоминал цаплю, которую против воли превратили в человека с помощью некоего причудливого артефакта.
«Этакий складник наоборот…»
– Раздербань меня дракон, Нельс! – весело воскликнул Скотти. – Чего это с тобой? Ты будто стал еще страшней, чем был, хотя и прежде, прямо скажем, красотой не блистал…
– Заткнись, Скотти, – сквозь смех произнес Нельсон.
Глядя в хитрые глаза старого друга, проходимец вдруг подумал, что теперь-то они точно разберутся с любыми проблемами. Нельсон был уникальным, но узким специалистом, а Скотти, не обладая каким-то особенным даром, умел всего понемногу – договариваться, искать людей и вещи, метко стрелять, драться, ездить верхом и на машине, причем на таких скоростях, что дух захватывало… словом, относился к той категории людей, которых обожают союзники и ненавидят враги.
«Люблю тебя, дружище».
– Входи давай, – сказал Скотти и отступил от двери.
Войдя, Нельсон окинул комнату заинтересованным взглядом. С последнего визита как будто ничего не поменялось: просторный кабинет с большим рабочим столом (такой бы даже Арчи понравился), мягкими креслами… и массивными шкафами, которые закрывали собой немногочисленные окна: Скотти опасался снайперов и дальнобойных артефактов.
– Усаживай
