хороший, мощный инструмент.
Звонок. Маша, в мгновение ока запихав в рюкзак тетради и ручки, метнулась из кабинета. Ксюша, стерев с доски и отряхнув руки, ждала, пока Анна Алексеевна закончит заполнять журнал. Обычно из кабинета в кабинет его носила Калинина, но, видимо, сейчас ей было не до того. Аня захлопнула красный классный журнал и отдала Ксюше. Кивнула.
– Какой у вас следующий урок?
– Литература. Потом две технологии. Ночнушку шьём, – иронично подняв аккуратно выщипанную бровь, вздохнула Ксюша.
– Мы тоже шили когда-то, – вспомнила Аня, улыбнулась и полезла в ящик стола, показывая, что Ксюша может идти. Шилова, зажав журнал под мышкой, подхватила тёмно-красную кожаную сумку и пошла к дверям.
– До свидания, Анна Алексеевна.
– До свидания, Ксюш, – рассеянно отозвалась Аня, просматривая наискосок план урока в пятом а.
Шумный пятый а, а затем шебутной пятый б пробежали мимо неё, как два каравана мамонтят. Полтора часа пролетели моментально. Наконец наступило окно, Аня вышла в коридор, увидела скрючившуюся на лестнице Машу Калинину и вспомнила о первом уроке.
– У вас же технология сейчас. Ты чего? Нехорошо себя чувствуешь?..
Калинина снова дёрнула плечами. Анна Алексеевна пошла ва-банк:
– Машка. Ты из-за Ксюши, что ли, расстроилась?
Маруська съёжилась ещё сильней и сжала кулаки. Ясно всё.
– Иди на урок. Глупо на неё обижаться. Правда!
Аня имела в виду, что всем учителям ясно, что Ксюша выпендривается и пытается казаться взрослой. Смешно сердиться на эти её потуги. Но не могла же она сказать это открытым текстом! Вот и пришлось… сухо так.
– Не стоит из-за неё прогуливать. Наживёшь себе неприятностей. И ночнушка лишней не бывает.
– Откуда вы знаете? – глухо спросила Маша, незаметно вытирая глаза.
«Про ночнушку? Или про Ксюшу?» – хотела спросить Аня, но не решилась.
– Надо платок?
Маша наконец подняла лицо, и Аня тяжело вздохнула.
– Иди умойся сначала.
Калинина встала. Бросила:
– Терпеть её не могу.
И быстро пошла прочь, сжимая и разжимая кулаки.
Аня, думая, не нужно ли было как-то получше утешить Машку, медленно двинулась в столовую. Без особого аппетита пожевала макароны с подливой, а вожделенную плюшку завернула в салфетку и убрала в сумку.
– Анна Алексеевна? Присоединюсь?
На скамейку рядом с ней опустилась Галина Аркадьевна – завуч и завхоз в одном лице.
– Конечно, – кивнула Аня, с подозрением окидывая завуча быстрым оценивающим взглядом. От этой дамы приятного ждать приходилось редко: всё чаще их разговоры заканчивались наставлениями, настойчивыми рекомендациями и замечаниями в Анин адрес.
– Приятного аппетита. Как вам у нас, Анна Алексеевна? – как бы между прочим спросила
