голой земле, у него нет ничего, то есть, абсолютно ничего, а он улыбается и выглядит вполне довольным. Чудны твои дела, господи!» А «Профессор», словно спохватившись, резко сел на своем импровизированном ложе:
– Вы простите, я тут разлегся, а вам совсем забыл сказать – нас сегодня на одного больше, а второго одеяла, к сожалению, нет, но завтра мы что-нибудь для вас обязательно придумаем. Вот только это и могу вам пока предложить – Маланья позаботилась. – Старик виновато развел руками и кивнул на несколько стопок газет, аккуратно разложенных около костра.
Трава под мостом была мягкая, и устланная для ночлега свежими газетами вполне годилась вместо постели. Серега нашел местечко между двух кочек, покрутился, устраиваясь на новом месте, пригрелся и заснул. Так закончился первый день его новой жизни.
Глава 7
Утро под мостом начиналось рано. Зойка убежала на работу. Она работала на рынке, торговала какой-то мелочевкой. Хозяйка платила ей мало, но на хлеб с пепси-колой хватало, и когда Зойка прибилась к «подмостовой» общине, большую часть своей зарплаты она стала отдавать бабке Маланье, впрочем, как и все остальные. Перебивались кто чем. Дед Филиппыч чистил обувь проходящим и проезжающим. На другую работу у него просто не хватало сил – жизнь на свежем воздухе в его возрасте была не лучшим подспорьем здоровью.
Мария, как выяснил Серёня, была в недавнем прошлом учительницей младших классов. Но, после неудачной сделки с недвижимостью – она решила поменять свою двухкомнатную квартирку на такую же, только в другом районе – Мария осталась совсем без квартиры. Её, без лишних вопросов, выперли на улицу новые хозяева, и она, вместе со своим малолетним, но подающим большие надежды сынком Колькой, поселилась под мостом.
Мария оказалась под мостом случайно, так же как и Серёня: познакомилась на рынке с Зойкой, а та привела её в «подмостовую» общину. Теперь, как и Зойка, Мария торговала на рынке. Только товар у неё был поинтеллигентней – хлеб, и она снабжала им общину в неограниченных количествах.
Бабка Маланья сама ушла из дома, не вытерпев попреков повзрослевших детей. Она была женщиной спокойной и справедливой, и не понимала, как у неё, такой положительной и доброй, могли вырасти такие черствые и злобные дети. На Серёнин вопрос о внуках бабка заметила, что яблочко от яблоньки недалеко упало, и следующие Серёнины вопросы отпали сами собой.
«Профессор» действительно был когда-то профессором – орнитологом. Но неожиданно в «великом и могучем» государственном укладе начались перемены. Старая советская профессура, плохо разбиравшаяся в чем-либо, кроме очень чистой науки, тяжело адаптировалась к новой жизни: кому-то пришлось покинуть страну в поисках потерянного научного рая, кто-то ушел в бизнес, а профессору-орнитологу новые жизненные коллизии практически не оставили выбора. Последней каплей была неудачная женитьба на молодой аспирантке: новобрачная быстренько оставила ученого мужа без жилья и указала ему на дверь. Так он оказался под гостеприимным мостом,
