его спину ногами, а связанные руки перекинуть через его шею. Всё это Мила выполнила механически, радуясь, что её обнажённое тело скрыла мощная фигура мужчины. Но затем началось совсем уж трудное. Милу заставили встать на колени, а парня схватить её за волосы и отвести её голову назад, затем, наоборот, приблизить лицо к его ширинке. Парень с обнажённым торсом был всё-таки в джинсах, и это немного лучше, чем, если бы он полностью разделся, как и она. На Милу надели ошейник, пристегнули цепь, заставили встать на четвереньки, а потом развязали её затёкшие от грубой верёвки запястья, но только чтобы затем привязать её уже с вытянутыми вверх руками к приделанной заранее к потолку перекладине. Парень, затягивающий на её запястьях верёвки, увлёкся и сделал это профессионально, подвязав девушку таким образом, что ей пришлось приподняться на носочки, чтобы снизить боль от подвешивания. И прежде, чем она издала глухой стон, послышался сердитый голос Ивана Покровского:
– Стас, верёвки ослабь! Не видишь, что делаешь?!
Парню пришлось послушаться и чуть спустить верёвки, чтобы девушка могла полностью встать на ступни. Иван быстро защёлкал затвором, свет от ламп слепил глаза, и они слезились, но Мила терпеливо смотрела в объектив.
– Отлично, – похвалил Емельцев, – Теперь девайсы.
Стас достал из чемоданчика расширитель для рта, зажимы для сосков с утяжелителями и силиконовый фалоимитатор.
– Так, это убери, – Иван хмуро взглянул на фаллоимитатор, – Порнуху я не снимаю.
– Заказчик хочет… – начал Емельцев, но Иван его резко перебил:
– Я читал договор, там обговорён этот пункт.
Мила бросила на друга благодарный взгляд, а Стас убрал фаллоимитатор обратно в чемоданчик. Но и того, что осталось, было достаточно, чтобы испугать девушку. И она сорвалась, не выдержала, и когда Емельцев приблизился к ней с расширителем для рта, Мила жалобно взмолилась:
– Саша, не надо! Давай без этого! Я не могу…
– Можешь, – жёстко отозвался он, – Или хочешь, чтобы из-за твоих капризов сорвалась сессия, и заказчик нам ничего не заплатил? Денег не получишь не только ты, Мила, но и вся съёмочная группа! Открой ротик, ну же, как будто ты на приёме у стоматолога.
И девушка уступила, она послушно открыла рот и позволила рукам мужчины установить расширитель.
– Пошире, детка, пошире, – говорил Емельцев, и Мила чувствовала, что её рот расширен так сильно, что стало больно. А ещё стыдно и очень унизительно. Девушка ощутила, как её сосков касаются мужские пальцы и пощипывают, заставляя их набухать. Мила попыталась извиваться, но Емельцев опять предупредил:
– Тихо, тихо… Так нужно, Мила, потерпи.
И вдруг девушка почувствовала острую боль сначала в одном, а потом и в другом соске. Она опустила испуганный взгляд вниз и увидела, что на её сосках
