сыном древнего королевского рода. Он был не просто красив, но прекрасен – высок и хорошо сложен, что только подчеркивалось дорогими одеждами и множеством серебряных перстней на его пальцах; черные волосы мягко сияли, делая белую, словно снег, кожу молодого короля еще светлее, и в свете блёклого зимнего солнца сквозь вьющиеся пряди поблёскивала длинная жемчужная серьга с камешком горного хрусталя. Черты лица Тагоэля были точно отлиты изо льда и стекла, – так тонки, хрупки и завораживающе-идеальны в своей уникальной красоте, – а глаза отточено сверкали, будто серебряные клинки.
Этот король был живым воплощением Севера не только снаружи, но и изнутри: он оказался правителем весьма равнодушным и к самим жителям Королевства, и к их насущным проблемам. Казалось, Тагоэля совершенно не интересует жизнь его подданных. Поговаривали, что обжигающий холод добрался когда-то до самого сердца, сделав ледяным и его.
Король Севера не имел наследников. У него не было жены (ни одна девушка, будь то принцесса или простолюдинка, не смогла покорить его), и равнодушный скучающий взгляд правителя всегда оставался неизменным. Но была и у него одна страсть – страсть, вызванная ненавистью: Тагоэль всем сердцем ненавидел соседнее Королевство Юга и их нынешнего правителя, считая его дикарем, недостойным высокого звания короля. Должно быть, эта слепая неприязнь передалась Тагоэлю от предков: Север и Юг издавна враждовали, вели войну, что длилась веками, то утихая, то разгораясь с новой силой. Король Хаук добился временного перемирия, затишья – слишком много людей погибло в последних сражениях, и обоим Королевствам нужно было время, чтобы жизнь вернулась в привычное русло; однако Тагоэль не намеревался терпеть медленно расширяющееся влияние соперников, выжидая лишь повода развязать войну снова.
Негласной границей между двумя враждующими Королевствами считалась река Торджилс. Свое название она получила благодаря легенде о том, что именно стрела Тора положила начало нескончаемому бегу ее вод. И если на севере река достаточно близко подходила к Ледяным Воротам, оставаясь скованной вечным морозом, то на юге ее русло пересохло давно, оставив лишь широкую песчаную колею.
Именно здесь, посреди горячей пустыни, где вместо оазисов были лишь безжизненные степи, где не росло ни одно дерево, не пробегало ни одно животное, и располагалась Крепость Пламени. Ее черные каменные стены вырастали как будто прямо из-под земли. Камни были гладкими и сухими, что делало поверхность стены совершенно неприступной, – словно сам ветер полировал эти стены сотни лет, не останавливаясь ни на день. Попасть внутрь можно было лишь через высокие тяжелые ворота, тщательно охраняемые и днем, и ночью – факелы стражников никогда не гасли. Даже в самый жаркий летний полдень огонь ярко горел в факелах на каждой из высоких черных башен.
Если Королевство Льда располагалось на холмах и скалах,
