приятная даже. А у тебя, вон, дерьмо какое-то захосшее на роже.
Паренек потупил взгляд, а Глеб неожиданно вскочил. Шагнул к костру и навис над сидящим на корточках лузянином.
– Слушай, ты, – злобно зашипел мутант. – Если ты еще раз вякнешь что-либо подобное, то в дерьме окажешься сам. И отнюдь не в засохшем. И побежишь назад в свою Лузу. Понял?
Пистолетец быстро-быстро закивал, а Сашок встрепенулся:
– Куда? В Лузу?… А почему в Лузу? Вы что, тоже из Лузы, да?
– Почему «тоже»? – вернулся и снова сел рядом с ним Глеб. – Ты оттуда, что ли?
– Ага, – улыбнулся парнишка. – Я там на улице Осипенко жил, возле больницы. А вы?
– Я не из Лузы. Это, вон, тот твой земляк, – усмехнулся мутант. – Все-таки я почти угадал: не родственники, так земляки… Его, кстати, Пистолетец зовут.
– Странное имя… А где он в Лузе жил? Что-то я его не припомню…
– А ты что, всех в Лузе знаешь? – вновь подал голос Пистолетец. – Я тебя тоже не мопню, между прочим. А жил я… тоже недалеко от лобьницы.
– От чего?… – заморгал Сашок.
– Ты не обращай внимания, – вполголоса проговорил Глеб. – У него такая… мута… особенность: он слова путает и буквы в них переставляет. Но привыкнуть можно.
– А чего мне привыкать? – буркнул юноша. – Поем сейчас, спасибо скажу, да поплыву дальше.
– Ну, об этом мы еще поговорим. А сейчас расскажи-ка еще о Лузе. Где ты, говоришь, жил там, на какой улице? Осипенко?… – Глеб обернулся к напарнику: – Пистолетец, ты знаешь такую улицу?
– Не знаю, – буркнул тот. – Но ведь мое мнение теперь под пазретом…
– Ты мне это брось! Не перегибай палку-то. Ишь, обиделся он. Весь такой белый и пушистый!
– Пушистый – это ты у нас, – фыркнул Пистолетец. – А я – урод безмозглый. Лучше бы мне язык вместо пальцев отрезали, да?…
– Сейчас ведь точно по башке вмажу, – пообещал Глеб. – Тогда уж точно безмозглым станешь.
– А кто ему пальцы отрезал? – шепнул Сашок.
– Да отморозки ваши, из Лузы. Оттого и сбежал он оттуда.
– Я тоже из-за них… – вздохнул юноша и посмотрел на Пистолетца уже без прежней неприязни: – Так ты и правда тоже возле больницы жил? А где: на Добролюбова, на Горького, на Ленина?
– Это что, допрос? – запыхтел Пистолетец, переворачивая рыбу и отдуваясь от лезущего в глаза дыма.
– Почему допрос, просто интересно.
– Ну, на Ленина. Еще что тебе инсеретно?
– А в каком доме?
– В большом.
– Нет, ну правда… Какой номер? Может, мы соседями были.
– Восьмой. Теперь доволен?
– Нет… – заморгал Сашок. – Восьмой – это же не рядом с больницей… Это совсем в другой стороне. Напротив больницы на Ленина сотые номера.
– Ладно, Сашок, и впрямь уже хватит, – вмешался Глеб и добавил тихо, наклонившись к уху парня: – Я ж говорил тебе, что он слова и буквы путает. Числа,
