такое, кто это? – строго спросил Филипп, выезжая навстречу.
– На дороге подобрали, ваше величество! – прокричал гвардеец, вытирая перчаткой пот. Несмотря на начало весны, погода стояла летняя.
– Как подобрали? Ты кто?
Второй гвардеец открыл флягу и щедро полил голову раненого водой. Тот встряхнулся, словно собака, обдавая брызгами и короля, и де Шермона, но никто не стал обижаться, видно было, что дело нешуточное.
– Ваше величество! Не смогли мы пробиться – один я вырвался, остальных ангулемские порубили.
– Так ты лазутчик? – начал понимать король. Уходившая на задание сотня состояла сплошь из добровольцев, отличных стрелков и крепких рубак, на которых он опирался в войне за трон, а этот – последний, был бледен и едва держался в седле, его рукав был окровавлен.
– Лазутчик, ваше величество, из сотни Рудгера.
– Почему не получилось – расскажи!
– Поначалу все было хорошо, мы и просеку в балке вырубили, чтобы пролететь как по тракту… Так и пролетели мимо заслонов… Шатер издалека было видно, и десяток гвардейцев, что пытались нас задержать, мы легко смяли. Потом за нас полусотня «зацепилась», да так терзать стали, что Рудгер крикнул, чтобы все, кто мог, к шатру скакали. Вот и прорвались десятка четыре… я-то еще раньше упал, но все видел. Наши из арбалетов ударили, но герцога гвардейцы пешие закрыли и эти, в шляпах…
– Гизгальдцы, – подсказал генерал Бьорн.
– Так точно! Многие ранеными попадали, но устояли и удар наших трех дюжин приняли. Как в стену, ваше величество… гвардейцы с пиками – в каре, не подступиться. Тут уже и конные в тыл ударили, и дело кончено было… Я подхватился да на попавшуюся лошадь прыгнул, со мной еще один ушел, по той же балке проскочили, но он на дорогу уже мертвый выехал.
– Генерал, распорядитесь, чтобы его в обоз отправили, к костоправам.
– Разумеется, ваше величество.
Король выбрался из седла и оставил лошадь конюшенному, де Шермон последовал его примеру.
– Жаль сотню, – признался Филипп. – Люди были – один к одному, проворные.
– Гвардейцы Ангулемского оказались проворнее.
– То-то и оно. – Король вздохнул, поправил ножны с тяжелым боевым мечом. – А вот с графом Паристо вышло, и с братьями фон Кордерами.
– Не всегда такое удается, – успокаивающим тоном произнес де Шермон и покосился на карету королевы. Она остановилась шагах в пятидесяти, и подбежавший к окну лакей выслушивал какие-то распоряжения королевы.
– Мы разобьем его в открытом бою, ваше величество, у нас превосходство в силе.
– В этом я не сомневаюсь. Мои мысли уже далеко, за границами герцогства.
– Придет время, доберемся и далее, – согласился де Шермон. – Может, и к дистанцерии руки протянем.
– Меня больше влечет юг, – признался Филипп. – А столицу я думаю перенести в Ливен.
– Вы ведь грозились сжечь его, ваше величество, –
