ничего не приходило. Робинзон никак не мог сообразить, как сделать так, чтобы каждый из участников обмена получил необходимые ему продукты.
И все-таки он придумал! Поразмышляв две или три минуты, он отыскал простое и вместе с тем крайне эффективное решение.
Еще в свой вчерашний визит в туземную деревню Робинзон подметил, что туземцы используют в качестве украшений морские раковины – не такие, в которых водятся съедобные моллюски и которые он еще позавчера, ползая на коленях, собирал по побережью, а намного более красивые: большие и изогнутой формы, представляющие собой большую художественную ценность. Несомненно, эти раковины были на необитаемом острове редкостью: за все время ползания на коленях в поисках съедобных раковин ни одной такой раковины Робинзон не увидел, а если бы увидел, обязательно бы запомнил. Так вот, Робинзон спросил у владельцев бананов, имеются ли у них эти самые красивые художественные раковины. Владельцы важно закивали головами:
– Сурока! Сурока! – в том смысле, что имеются, мол.
Тогда Робинзон жестами объяснил владельцам бананов: а не хотят ли они отдать свои раковины в обмен на только что отстроенные хижины. Владельцы бананов с радостью согласились, равно как и владельцы хижин, готовые получить за свой строительный труд ценные для них предметы украшения. Однако владельцам хижин недолго было любоваться на полученные ими раковины, потому что Робинзон предложил бывшим владельцам хижин отдать раковины в обмен на козлятину, на что те опять же с радостью согласились, поскольку козлятина была им нужней раковин. Дело оставалось за малым: уговорить бывших владельцев козлятины отдать раковины бывшим владельцам бананов, которые ныне владели комфортабельными хижинами. После чего раковины совершили полный оборот и вернулись к изначальным владельцам.
Вероятно, вы, прочитавшие эти строки уважаемые дети, не совсем поняли, кто с кем и чем менялся. Но это не важно. Важно, что в результате оборота художественных раковин каждый из туземцев получил желаемый товар: бананы, козлятину или хижины, – так что распоряжениями Робинзона туземцы остались довольны и счастливы.
Доволен был и Робинзон, распорядившийся, чтобы каждый товар на необитаемом острове отныне обменивался на раковины, то есть художественные раковины использовались в качестве средства платежа.
С этого момента туземная деревня стала напоминать рынок. Со всех сторон слышалось:
– Аргубадо сурока про! Барракунда сурока пай! – то есть: меняю бананы на две раковины, или: меняю козлятину на десять раковин, ну и так далее.
Робинзон так и догадался, что, введя на необитаемом острове средство платежа, изобрел денежное обращение.
Смысл денежного обращения должен быть ясен всем. Вместо того, чтобы обменивать ненужную вещь на нужную, ненужная вещь продается, а взамен нее покупается нужная вещь. Тем самым тебе уже не надо искать такого человека, который
