башке, после чего шел меняться с кем-нибудь еще.
Туземцы были настолько благодарны Робинзону за его экономическое нововведение, что решили тут же означенное нововведение отпраздновать, по случаю чего принялись резать пойманных коз, намереваясь приготовить из них нормальные отбивные. Отовсюду послышалось козье блеяние, такое истошное, что Робинзону захотелось заткнуть себе уши, но козлятина ему еще не приелась, поэтому он с благосклонностью отнесся к инициативе гостеприимных хозяев.
Внезапно туземцы стали о чем-то между собой переговариваться, указывая на одного из своих, который, как выяснилось, отказался резать свою козу, а принялся ее доить. Этот сообразительный козодой подставил под козу половинку кокосового ореха и принялся интенсивно дергать козу за вымя, в результате чего из вымени в половинку кокосового ореха полилось жирное козье молоко. Все это происходило ко всеобщему туземному удивлению. Робинзон понял, что раньше дойка диких коз у туземцев его необитаемого острова не практиковалась, поэтому туземцам она была в новинку. Вскоре вокруг козодоя образовалась целая толпа, наблюдающая за его манипуляциями. Закончив дергать за вымя, козодой с благодарностью потрепал козу за спутанную бороденку, вытащил из-под нее половинку кокосового ореха и выпил содержимое, облизываясь. Толпа завистливо ахнула, а несколько человек, не успевших прирезать своих коз, побежали доить их по примеру сообразительного козодоя.
Многие из туземцев, подоив своих коз, принесли на общее пиршество половинки кокосовых орехов, полные козьего молока, но далеко не все туземцы, потому что некоторые из пойманных животных оказались не козами, а козлами.
Вам, наверное, известно такое образное выражение: как от козла молока. Это выражение означает долгое и совершенно напрасное ожидание чего-то хорошего – в том смысле, что молока от козла не дождешься. От огорчения, что козлов подоить никак не получается, многие туземцы, не успевшие прирезать своих козлов, стали-таки их резать, но далеко не все. Один головастый туземный парнишка не стал дожидаться от козла невозможного, однако и не счел нужным пустить его на котлеты, а поступил совершенно необычным образом. Он сорвал длинную и прочную лиану, обмотал ей шею своего неприкосновенного козла, а потом взгромоздился животному на спину и хлопнул по заднице. Козел, не ожидавший от своего хозяина такого запанибратского обращения, встал на дыбы, а затем, под улюлюканье публики, понес седока не разбирая дороги.
Сначала козел пронес наездника вдоль туземной деревни, затем поперек, а под конец, совсем обезумев, и по диагонали, следствием чего было несколько сбитых с ног женщин и рухнувших хижин. Только через довольно продолжительное время расстроенного козла удалось утихомирить, но обладавший неуемным характером и значительной головастостью паренек и тут не унялся, а, раздобыв где-то большую корягу, привязал к шее козла и пустил животное рысью.
Пустить козла рысью – означает не превратить вовсе козла в
