Кэсси, что тебе понравились браслет и серьги, – сказала я чуть громковато, укладывая ее покупки в пакет.
Но что, собственно, я пыталась замаскировать?
– Подумай о том, что я тебе рассказала, – прошептала Кэсси, протягивая мне кредитную карту вместе с визитной карточкой, где под логотипом «С.Е.К.Р.Е.Т.» значились ее имя и телефон. Дойдя до двери, она быстро махнула мне рукой и ушла по Магазин-стрит в сторону Французского квартала. Я с силой одернула на себе джемпер.
Хотела ли я продолжать работать по семь дней в неделю, открывая, а потом закрывая пустой магазин, идти домой, в пустую квартиру, к пустому холодильнику? Хотела ли я прожить жизнь, ничего не видя впереди? Я бросила взгляд на визитку Кэсси. Прежде всего не надо создавать себе трудности, принимая легкое, по сути, решение. Да, завтра же утром я первым делом позвоню ей. Сразу после того, как закончу разборку коробок с новыми товарами. Но до обеденного перерыва. Или, может быть, потом, когда в магазине будет поменьше народа. Или, может быть, тогда, когда начнется смена Элизабет. Или перед тем, как я открою магазин. Да. Именно так. Я позвоню ей пораньше.
Глава пятая
Кэсси
В эти тихие часы, между ланчем и ужином, посетителей бывало немного, и все мы просто тянули время, дожидаясь нового наплыва. И уж конечно, мы не привыкли к тому, чтобы в такой час в кафе «Роза» являлся адвокат-афроамериканец ростом примерно шесть футов и шесть дюймов, в костюме за три тысячи долларов. Но Каррутерс Джонстоун участвовал в избирательной кампании, его лицо красовалось на плакатах, расклеенных по всему городу, так что… Я тут же сказала себе, что он, возможно, зашел к нам для того, чтобы оставить несколько агитационных листовок. Но когда он спросил, работает ли здесь «такая хорошенькая черная девчонка, с длинными ножками, примерно твоего роста», у меня в голове отчаянно загудело.
Я теперь точно знала, кто он такой: это был тот самый парень, с которым я видела Трачину в том темном гараже в ту ночь, когда я подпала под чары Пьера Кастиля. Я, почти уже обнаженная, лежала на заднем сиденье лимузина Пьера, и тогда-то и заметила Трачину, обхватившую этого мужчину руками и ногами возле белого «эскаладе». С тех самых пор я старалась выбросить из головы эту картину, твердя себе, что это «абсолютно не мое дело». Но теперь вдруг «дело» предстало прямо передо мной, отирая лоб и неуверенно оглядывая зал кафе.
– Сейчас Трачины нет. Могу я ей передать, что вы заходили?
Я изображала глупышку, боясь хоть как-то оказаться замешанной в ту драму, которую, возможно, Джонстоун внес с собой в нашу дверь.
– Да… э-э… скажите ей, Карр заходил. И передайте вот это. – Он протянул мне визитку.
«Карр? Она называла его Карром?»
Мне хотелось сказать: «Уж не сомневайтесь, передам!» – но я лишь пробормотала: «Конечно», засовывая карточку в рабочую сумочку на поясе. Хотя меня и жгло любопытство, я знала, что чем меньше стану совать нос в проблемы Трачины, тем легче будет моя собственная жизнь.
Но
