вот дом номер пять по улице Солнечной.
Передо мной высилась стандартная панельная пятиэтажка бледно-голубого цвета. В четыре подъезда, с балконами в шахматном порядке. На глухой боковой стене выложена мелкой плиткой мозаика – скуластый суровый юноша в шахтёрской каске и с комсомольским значком, под ним лозунг: «Труд – Родине!».
В общем, дом номер 5 по улице Солнечной оказался обычным домом из эпохи скоростного и дешёвого строительства.
– Идёмте, я покажу вам квартиру, – поторопил меня нотариус и первым вошёл в полутёмный подъезд.
Мы поднялись по узкой лестнице на третий этаж, остановились напротив квартиры с металлической цифрой 7.
– Счастливый номер, – без особенного энтузиазма заметил Савохин, щёлкнул замком кожаного портфеля и, немного покопавшись, вытащил коричневый конверт. Из конверта на ладонь выпала связка ключей.
– Вот этот, длинный, от металлической двери. Второй от внутренней двери, но я её не запирал, – прокомментировал старый юрист, отпер наконец дверь и отошёл в сторону, пропуская меня в квартиру.
У каждой квартиры есть свой уникальный запах. Каждый обжитый дом имеет свою гамму ароматов, сложенную из множества различных составляющих. И мы зачастую не замечаем, чем пахнут наши собственные жилища, привыкнув, как неряшливые владельцы собак не ощущают запаха псины, который сразу бьёт гостям в нос. Мне всегда было интересно, чем же пахнет моя квартира. Но как бы я ни принюхивался, открывая входную дверь, ничего не мог уловить.
Квартира Краснова пахла чем-то приятным, тёплым и домашним. Видимо, запах этот ещё не успел выветриться.
Короткий коридор с деревянными рогами вешалки, трюмо с большим зеркалом, дверь в совмещённый санузел. Над трюмо – встроенная антресоль с заклеенными обоями дверцами.
Я прошёл по скрипучим паркетным доскам в гостиную, остановился на пороге. Маленькая проходная комната с одним большим окном-балконом. У стены тёмно-коричневая «стенка» не первой свежести, в которой полки между собой делили книги и фаянцевая подарочная посуда. Тут же – часы, фотографии в рамках, небольшой пористый камень. Напротив столика с телевизором – диван – кровать. У дальней стенки, по правую руку от меня, – тяжёлый стол с двумя тумбочками, сложенные стопкой бумаги, раскрытый журнал с мятыми глянцевыми страницами, подставка для ручек.
– А там что? – Я указал на закрытую дверь напротив.
– Спальня, но дверь заперта, – ответил Савохин, прошедший вслед за мной. – А тут кухня у нас. Плита работает. Газ пока не отключили. Вот тут вентиль повернуть нужно будет, если захотите чайник, там, подогреть, или приготовить чего поесть. Холодильник, кстати, пустой.
Нотариус деловито прошёлся по квартире, осматриваясь, вышел из кухни и вернулся в гостиную. Остановился возле балкона, с шумом отодвинул тюль и открыл форточку.
– Балкон, конечно, немного в ненадлежащем виде…
Я его слушал вполуха,
