ведь, а всё этот дух противоречия, будь он неладен.
И вот теперь, глядя в лобовое стекло уазика, на которое потоками лилась грязь, летевшая из-под колёс, я – жалела. Конечно, не о том, что работаю с собаками. А у меня их целых две. Дик и Петти. Настоящая розыскная пара. И, между прочим, это – не какое-то там «средство усиления пограничного наряда», как говорят про сторожевых собак, а самостоятельная боевая единица. Само собой разумеется, вместе со мной. Так вот, а жалела я о том, что приходится уже в пятый раз за эту ночь тащиться за тридевять земель на этот чёртов первый участок. А причина «сработки», скорее всего, так и не будет найдена. Короче говоря, ни следа, ни зацепочки.
Машина вдруг резко затормозила и пошла юзом по раскисшей, как квашня, дороге. Наконец уазик остановился, и мы, усиленно делая бодрый вид, высыпали наружу. Мы – это так называемая «тревожная группа». Согласно боевому расчёту, в неё входят: начальник заставы, командир отделения сигнализации и связи, водитель и, конечно же, инструктор службы собак с розыскной собакой, а в нашем случае – с розыскной парой.
Начальник нашей заставы капитан Пустой был личностью во всех отношениях выдающейся. Высокий статный блондин с добрыми и весёлыми глазами. Всегда бодрый и общительный, душа компании, прекрасно играл на гитаре, в общем, мужик – закачаешься.
Командир отделения сигнализации и связи – сержант Лаврушин. Невысокого роста, полный, но в меру, с вьющимися непослушными рыжими волосами зануда, большой любитель поспать и вкусно покушать. И если последнее ему время от времени удавалось, то насчёт поспать вдоволь вот уже второй год не получалось. Между тем специалистом в своей области он был отличным: с электроникой и связанными с ней приборами дружил, и они отвечали ему взаимностью.
Водитель нашего боевого уазика ефрейтор по фамилии Узкий был родом из Архангельска и, как следствие этого, могучего телосложения и отменного здоровья. Он мог играючи вытащить, к примеру, безнадёжно зарывшийся в грязь уазик, а однажды на спор приподнял за багажник «Волгу» командира пограничного отряда.
Ну, о себе я рассказала уже много, а про моих собачек рассказ ещё впереди.
Да, ночка действительно была шикарной. Представьте себе морозный воздух, щедро приправленный озоном, корабельные сосны, уходящие ввысь в звёздное небо, и загадочно темнеющие вокруг скалы. Сказка! Если не вспоминать, конечно, что я не спала уже целую вечность.
Выпрыгнув из машины, я первым делом увидела… Нет, не нарушителя государственной границы. Его, судя по всему, поблизости не было. Зато присутствовал Дик, который с грозным видом и поднятой задней лапой подмывал ближайший куст, всем своим видом показывая, что с полным мочевым пузырём о следовой работе не может быть и речи. В чём-то он был, безусловно, прав, и я, чуть поразмыслив и деликатно отойдя в сторону, к нему присоединилась. О чём впоследствии не пожалела.
Между тем Лавр, а в миру – Лаврушин Дмитрий, уже приступил
