рядом с матёрыми волками.
Намерения парней были прозрачней воды в ручье. Они стояли и ухмылялись. Никто даже не пытался сделать первый шаг. Они желали вдоволь насладиться своей властью над судьбой обречённой добычи. Хотели видеть страх в глазах новоявленного «вождя» клана.
«Охотник никогда не смеётся над дичью» – вдруг промелькнула в голове Леона чужая мысль. «Либо убьёшь ты, либо сожрут тебя». Парень растерялся. Кто-то другой завладел его телом. Кто-то очень сильный и жестокий. Жалеть этот кто-то не привык ни женщин, ни детей. Рука уверенно потянулась к ножу.
– Уходите, – из последних сил попросил Леон.
Сопротивляться духу Великого охотника становилось невмоготу. Тот жаждал битвы и крови. И численное превосходство врагов лишь распаляло его. Леон осознал в эти мгновения, что дед ничуть не преувеличил в своём рассказе свирепости и безжалостности их предка.
– Вас сейчас убьют, – выдохнул новопосвящённый мужчина.
Старшие оглянулись. И не напрасно.
Недаром Великих вождей когда-то было двое. На смену жестокости старшего пришла мудрость младшего. Того, который всегда изображался на картинах и в скульптурах ниже своего старшего брата. Может его дух, а возможно просто предчувствие привели девочку сюда. А с ней и весь клинок.
Братья Мяоконнин стояли в окружении бойцов школьной Команды. Вариантов не существовало. Это понимали и старшие, и сам Саварру. Но гордость требовала своего. И тут перед несостоявшимся игроком вышла она.
Что было в этом взгляде? Сожаление? Участие? Или просто превосходство? Она словно знала, как с ней собирались поступить братья. Знала и сожалела о них.
– Не надо мне мешать, – не своим голосом произнёс Леон. – Это моя добыча.
Древний нож легко вышел из ножен. Рука убийцы обняла рукоять. Перед братьями стоял уже не Леон. И они это поняли.
– Это моё мясо! – снова произнёс вождь. – Я отрежу им уши и преподнесу в подарок их матери. Я распорю им животы и их кишки набью фаршем из их ляжек!
Это был уже не Леон. Это был хозяин ножа. Настоящий хозяин. Даже Команда отступила на несколько шагов. Сейчас их вождь мог не разобрать, кто тут свои, а кто чужие. Только один человек мог утихомирить дух Великого Охотника.
– Не надо, – произнесла девочка. – Это не та кровь, что тебе нужна. Я дала ножу кровь. Я вызвала тебя. Подчиняйся моей крови!
Просто произнесла. Но эффект оказался потрясающим.
Древний предок покинул тело и разум Леона. А братья Мяоконнин бросились наутёк. Трое успели обмочиться. Прямо в одежду.
Их мама особенно усердно молилась в этот вечер. Великий охотник сохранил жизнь её детям. Всем шестерым. Может и не их заслугой. Но молилась она не только во спасение. Великий охотник никогда не прощает никого. Он запомнит оскорбление. Не Леон. А тот, чей нож он теперь носит. И придёт момент, когда месть совершится.
Только Шаман мог попытаться снять проклятье. И на следующий
