сь, что переговоры ни к чему не приведут, но с февраля – марта 1971 г. надежды на их успешное завершение все больше усиливались.
Западный Берлин на рубеже 60-х и 70-х годов XX в. продолжал оставаться опасной болевой точкой на политической карте Европы. Но из «третьего берлинского кризиса», вызванного в 1969 г. действиями ФРГ в Западном Берлине, советское руководство сделало вывод, что «силовые методы» в западноберлинских делах не приносят желаемого результата. Можно было, конечно, воспрепятствовать проведению той или иной акции ФРГ в Западном Берлине, но только при условии, что для ее осуществления не задействованы возможности военно-транспортной авиации западных держав. Именно здесь проходила граница советских возможностей «силового давления» на противоборствующую сторону. Становилось все более очевидным, что пути к достижению советских целей в Западном Берлине следует искать не на полях конфронтации, а в плоскости переговоров и поиска разумного баланса интересов сторон
Но там же, где проходила граница советских возможностей в Западном Берлине, проходила и граница возможностей западных держав в этом городе. Их военно-транспортная авиация могла доставить в Западный Берлин депутатов бундестага ФРГ и федеральных министров, но они не могли помешать реализации мероприятий ГДР по усилению контроля на наземных коммуникациях, ведущих в Западный Берлин. Пробиваться в город с помощью вооруженного конвоя – такой вариант исключался западными державами, потому что он означал бы большую войну в Европе, или, вероятнее всего, третью мировую войну.
И Советский Союз, и западные державы понимали, что по-настоящему «горячими точками» в противоборстве Востока и Запада стали Индокитай и Ближний Восток. Продолжались военные действия во Вьетнаме. Хрупкое перемирие между Израилем и арабскими странами, установившееся после «шестидневной войны» 1967 г., могло быть взорвано в любой день.
Усиление внимания к другим регионам не означало, однако, что СССР и западные державы перестали рассматривать Европу как основной участок противостояния Запада с Востоком, НАТО с ОВД. Но в геополитических условиях конца 1960-х начала 1970-х годов, характеризовавшихся опасным обострением обстановки в Индокитае и на Ближнем Востоке, и Советскому Союзу, и западным державам нужна была «мирная и спокойная» Европа. Добиться же мира и спокойствия на европейском континенте можно было лишь при условии достижения взаимоприемлемого соглашения по Западному Берлину. Оно способствовало бы, в частности, прогрессу в деле подготовки совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, в проведении которого были весьма заинтересованы СССР и его союзники. Кроме того, советская дипломатия учитывала, что соглашение по Западному Берлину укрепит позиции правительства В. Брандта и сыграет важную роль в улучшении отношений между СССР и ФРГ. Все эти факторы действовали как во время достижения договоренности о начале переговоров, так и в течение всего их хода. Сам факт проведения этих переговоров был определенным шагом вперед на пути к разрядке в Европе.
Свою задачу автор монографии видел в том, чтобы показать, какие цели ставила пред собой советская дипломатия на четырехсторонних переговорах по Западному Берлину, какой стратегии и тактики она придерживалась, как и под влиянием каких факторов менялась тактика СССР, в чем и когда Советский Союз пошел навстречу позициям трех западных держав. Аналогичные цели автор ставил перед собой, говоря о позициях США, Англии и Франции на переговорах. Значительное место в монографии заняли директивы ЦК КПСС советским переговорщикам – они определяли их позицию по всем аспектам обсуждавшихся вопросов. Автор стремился максимально приблизить стиль изложения материала к содержанию изученных им документов.
Хронологические рамки исследования охватывают весь период переговоров – с марта 1970 г. по сентябрь 1971 г.
Советская историография располагала лишь одной специальной работой, посвященной четырехстороннему соглашению по Западному Берлину от 3 сентября 1971 г.[1] Ее авторы, Г. Кириллов и Ю. Ржевский, основное внимание сосредоточили на анализе содержания соглашения и на его реализации. Ход переговоров хотя и рассматривается в главе II, но он не мог дать понимания динамики договорного процесса и изменений в позициях сторон, потому что авторы не имели возможности использовать документы переговоров – протокольные записи бесед послов четырех держав, а также тексты документов, которыми они обменивались. Некоторые документы авторы излагали на основе публикаций в западной печати, куда они попадали вопреки конфиденциальному характеру переговоров. Так, о западном проекте четырехстороннего соглашения от 5 февраля 1971 г. Кириллов и Ржевский говорили на основе публикации в западногерманском журнале «Квик».[2]
Освещая вопрос о реакции СССР на этот проект, авторы писали: «Советская сторона подвергла западный проект соглашения тщательному постатейному разбору и критике, вскрыв его предвзятый, односторонний характер, нереалистичность содержавшихся в нем постановлений, несоответствие установок его авторов задаче предотвращения трений вокруг Западного
Qwick, 1971, № 32.
