несколько секунд наблюдал за ним, потом произнес:
– Нужно вызывать полицию.
– Именно об этом я и думаю. – Лейбман мрачно кивнул. – Видимо, придется вызывать. Тут уже никуда не денешься. – Он достал из кармана сотовый телефон, потом посмотрел на Гурова и спросил: – Может быть, вы позвоните?
– А какая разница?
– Видите ли, насколько мне известно, тому человеку, который вызвал стражей порядка, приходится отвечать на массу дополнительных вопросов. Это лишние хлопоты. У меня сейчас и так забот по горло. Представляете себе ситуацию? Похороны, нотариальные дела, рабочие моменты!.. Это же все ляжет на мои плечи!
Гуров подумал, что этот человек на удивление хладнокровно воспринял смерть своей работодательницы. Это при том, что они, кажется, сотрудничали не первый год, проводили много времени бок о бок. И вообще, наблюдая за Лейбманом и Анной во время банкета, сыщик пришел к выводу, что Лев Хаимович в доме свой человек. Он вел себя уверенно и где-то даже по-хозяйски.
Поэтому его слишком хладнокровное поведение сейчас выглядело особенно странным. Вероятно, он был настолько деловым человеком, прирожденным администратором, что рационализм и четкость всегда стояли у него на первом месте и вытесняли все остальное. То ли Лев Хаимович ожидал этой трагедии. Во всяком случае, Лейбман не рыдал, не сокрушался, даже не вздыхал, сохранял здравость и ясность мышления.
– Распорядитесь, чтобы охрана никого не выпускала из дома! – бросил полковник Лейбману. – До приезда полиции все остаются на своих местах, как бы они там ни протестовали. Объясните, что это в их же интересах. В противном случае участников мероприятия и обслуживающий персонал вызовут в полицию, не принимая в расчет, сколько времени на часах.
Лейбман кивнул и вышел из комнаты. Через пару секунд из зала донесся его голос. Лев Хаимович призывал всех гостей успокоиться и дождаться приезда полиции.
Гуров молча достал сотовый телефон и набрал свой служебный номер. Он знал, что в главном управлении сейчас находился только дежурный, но и не собирался докладывать о произошедшем генерал-лейтенанту Петру Николаевичу Орлову. Полковник вел себя как обычный человек, исполняющий свой гражданский долг, а не как оперуполномоченный по особо важным делам, прослуживший несколько десятков лет.
Лев Иванович услышал голос дежурного, представился, коротко изложил ситуацию, потребовал выслать опергруппу на место происшествия. Гуров услышал вопрос, нужно ли докладывать о случившемся Орлову, и уточнил, на месте ли тот. Он получил ответ, что генерал-лейтенант полчаса назад уехал домой, и высказался отрицательно.
– Я сам ему доложу, – добавил сыщик и разъединил связь.
Гуров задумчиво поскреб свой подбородок. Орлову, по всей видимости, сообщить все же придется. Ему так и так доложат о случившемся. Дело-то ведь не рядовое!
Анна Кристаллер – она ведь гражданка Германии? Или нет? Этого Гуров не знал. Так или иначе, но убийство известной, преуспевающей личности, к тому же накануне осуществления
