Фабрицио резко замолчал. Возможно, он призадумался, стоит ли повествовать о своих великих планах какому-то неизвестному мальчонке, – А, впрочем, тебе это знать не надо.
– П-подожди… – Стефано не интересовало, что его новый знакомый отказался оглашать свой список дел. Его зацепила несколько иная реплика, – Нам-м… мордники? В-войны? Какой ещё войны?
– Ты не знаешь? – мужчина озадаченно хмыкнул, улыбнулся и сказал, – Но ты ведь сам рассказывал о немцах в своей деревне…
– А я ебу? Так, того-этого… А что за война?
– Самая настоящая война, мой маленький der Trottel33. Король Франции вторгся в Италию, захватил Флоренцию и дошёл до Рима, – он хмыкнул, – Это то, что я знаю. Сейчас уже, наверное, он осаждает Неаполь, если верить твоему рассказу. И скоро в него войдёт.
– Интересно… А расскажи ещё что-нибудь о себе.
– Это я могу, хе-хе, – мужчина приятно хихикнул, – Знаю четыре языка. Упражняюсь с фальшионом, участвую в скачках. Торгую. Имел дело с двумя Папами.
– Ты видел Папу Римского?! – удивился Стефано.
– Двух, как я сказал. И не просто видел, а плотно общался. Я был в Лютеранском дворце… по делу.
– Охренеть! – столь радостно вскрикнул парень, будто он сам повидал Иннокентия VIII и Александра VI, – А-а-а правда, что у него над головою нимб, яко у Бога?
Эта фраза заставила всадника разразиться ужасным несдерживаемым смехом. Так смеялись наёмники, разорившие Pratis, но Фабрицио столь дьявольское ржание смог изобразить без отталкивающего эффекта и, возможно, даже несколько мило.
– У большинства понтификов, будь уверен, вместо нимба рога из черепа торчат, а из задниц – чертовские хвосты. Они их умело прячут – вот в чём суть.
– Да не может быть! – стал спорить юноша. Но как бы он не брюзжал слюной, переубедить куда более опытного собеседника ему никак не удавалось.
– Быть может, повидав хотя бы одного, ты поймёшь, о чём я, – подытожил длинноволосый.
– Я увижу Папу Римского? – обрадовался парень.
– Я не говорил этого, – попытался успокоить возбуждённого парня Фабрицио, – Но, да – они часто к нам захаживают. И я бы не радовался этому.
– К «нам»? – подловил Стефано всадника на слове.
– Я познакомлю тебя с моим деловым партнёром, – не стал ходить вокруг да около бастард Альдобрандини, – Его зовут Якоб, и он еврей.
– Пфф, – фыркнул юнец, откинувшись на заднюю высокую луку седла, – Евреи скряги и проныры. От них бедов не наберёшься – энто все знают. Они убили Иисуса.
– Но не этот. Не этот…
Остаток пути парочка провела практически в полном молчании. Единожды Фабрицио остановился и прислушался к окружению, после чего продолжил путь. Уже под вечер на горизонте показались величественные каменные городские стены.
– Мондрагоне, – сообщил мужчина. Стефано, услышав
(нем.) Идиот.
