чтобы все общими запахами пропахло!
Это Громов вспомнил собственный холодильник – там, на Земле. Подумал отчего-то, что он, быть может, отключился, и потек сейчас всеми соками.
– Если только квартиру вместе со всем имуществом не продали за эти дни – на возмещение ущерба концерну.
Впрочем, эта мысль родилась, и тут же умерла, не потревожив сознания. Возвращаться в родной мир Олег пока не собирался – если бы даже знал дорогу туда. Не ждал его там никто, кроме тех неизвестных, по милости которых он и попал в этот мир. Да и интересней тут было.
– Пойдем дальше, – позвал он за собой Помощницу, оценив все остальные атрибуты кухни пока лишь взглядом.
Соседняя комната оказалась ванной. И чем-то она напомнила Олегу тот шикарный артефакт бытового назначения, который так порадовал его в апартаментах Гурана ал Марна. Бассейн там был глубокий настолько, что Громов едва доставал его. Тут же… Он представил себе тушу бота в разрезе; определил свое место в нем. Выходило, что как раз под ногами располагалось пространство округлого днища корабля. Сколько уж там было метров – конечно, не десять, как в портальных апартаментах. Бот весь был двадцатиметровой толщины, вместе с наружной броней. Но поплавать в бассейне, у низкого бортика которого он сейчас стоял вместе с Машей, явно было возможно.
– Попробуем? – подмигнул он помощнице, отчего-то смутившейся.
– Вот еще!
– Ну, как знаешь…
Сам Олег решил вернуться сюда, как только Маше надоест рассматривать апартаменты. В следующую комнату она лишь заглянула. А Олег разлегся, попробовал на мягкость широкое ложе – прямо в комбинезоне.
– Свинство, конечно, – подумал он, – но очень хочется посмотреть на реакцию Машеньки. Ну, а грязь… дроиды уборщики тут точно должны быть!
Помощница, остановившаяся в проеме двери, ведущей в спальню, действительно открыла рот, но не исторгла из него ни звука. Потому, наверное, что лицо Громова, только что расслабленное, и веселое, вдруг напряглось. И он поманил ее рукой.
– С таким лицом в постель не приглашают, – было написано на мордашке Маши, которое Олег пока с трудом воспринимал, как родное, кровное.
А он и не предлагал ничего такого (пока!); и сам соскочил с ложа, чтобы застыть у стены – той, что очевидно примыкала к наружной броне. Теперь и Маша могла увидеть едва различимые линии – этот контур повторял размерами очертания двери в соседнем отсеке. Олегу ли было не знать этого – ведь недавно он накладывал на тот проем щит!
– Не совсем понятно, конечно, почему наружную дверь прорубили в спальне? – с недоумением заявила Маша.
– А чтобы времени не терять при экстренной эвакуации, – хохотнул Громов, – проснулся, запрыгнул в штаны, и ходу! Ладно, будем думать, как ее открыть. Пока не актуально. Поехали на третий этаж.
И они поехали; и порадовались.
