.
«Может, и мне выйти?» – спросил он себя. Доехать от Эрликона до центра на трамвае, хотя тогда придется потратить на дорогу на полчаса больше.
«На участке пути до Цюриха-Випкингена произошла авария. Есть пострадавший. Мы приносим пассажирам извинения за задержку и благодарим за понимание».
Голос диктора звучал монотонно. Как на всех других вокзалах Швейцарии, а возможно, и всего мира. Все аэродромы выглядят теперь одинаково, подумал он, и развлекательные центры, вскоре такими, пожалуй, станут и отели.
Видно, опять ушел из жизни очередной безнадежный эгоист, которому нет дела до других, решил Мельхиор.
Поезд продолжал стоять. Мельхиор принялся размышлять. Пора затеять общественную дискуссию о том, как не допускать кандидатов в самоубийцы к железнодорожному полотну. Может, отпугивать их плакатами, указывающими, что верная смерть обеспечена далеко не каждому? Ведь никто не сообщает о неудачных попытках, об искалеченных людях, совершенно беспомощных полумертвецах. А тем, кому попытка удалась, должно быть совестно. Ведь из-за них страдают другие, – например машинист получает тяжелую душевную травму: всю оставшуюся жизнь у него стоит перед глазами гибель человека.
Самоубийца не задумывается ни о кровавом месиве, ни о спасателях, вынужденных собирать останки.
Он решил пересесть на трамвай.
«Где будет начало, когда придет поезд?» – спросил он себя.
Ответ нашелся быстро: «Начало во мне самом».
Пришло новостное смс-сообщение: «Странный несчастный случай со смертельным исходом на вокзале Випкинген».
Прокурор не всегда выезжает на место происшествия, если есть пострадавший. Но смутное предчувствие заставило Мельхиора связаться с дежурной частью. Он решил действовать, не дожидаясь вызова.
Воспользоваться электричкой было нельзя. Но на трамвае и автобусе удалось добраться до места за двадцать минут. Движение по железной дороге оставалось блокированным. Следственная бригада произвела маркировку территории, сделала множество снимков. Теперь двое мужчин в синих комбинезонах собирали фрагменты трупа, разбросанные на рельсах и неподалеку от железнодорожного полотна. Мельхиор взглянул на свои ботинки, справа от которых на щебне лежала окровавленная печень.
– Падающее тело столкнулось с локомотивом, отсюда столь большой разброс фрагментов. Обычно такое бывает только со скорыми поездами, – доложил сухо офицер полиции, но чувствовалось, что ему приходится сдерживать эмоции.
Мельхиор молча кивнул. Он не был огорчен, что локомотива на месте не оказалось. Его просто перевели на другой маршрут. По счастью, локомотив не тянул пассажирских вагонов, поэтому проблем с фотографирующими пассажирами не возникло.
Машинист включил экстренное торможение уже после столкновения. Полиция задержала его для опроса. На ближайшее время транспортное руководство освободит его от работы. Ему тоже предстоит новое начало; возможно, уже не в кабине машиниста. По статистике, подобные происшествия переживает каждый третий машинист – в среднем.
Больше Мельхиору на месте происшествия делать было нечего. Он увидел все своими глазами. Он знал, что увиденное запомнится надолго. Позднее, когда ему передадут заведенное дело с фотографиями, он сможет сопоставить их с собственными впечатлениями.
Быстрее, чем составители полицейских отчетов, сработали журналисты, которые сделали самоубийство в Випкингене главной темой дня.
У прессы есть негласное правило, согласно которому суицидальные происшествия на железных дорогах замалчиваются, чтобы не спровоцировать последователей. Но в данном случае один из репортеров не удержался. Спустя всего несколько часов он опубликовал свой материал на новостном портале, сопроводив его фотографией симпатичного полуобнаженного парня. Фотография запечатлела атлета в боксерских трусах. Он держал забинтованные руки наготове в боевой стойке. Публикация словно прорвала плотину: потоком хлынули сообщения других журналистов.
Погибшим оказался сотрудник охранной фирмы, исполнявший роль привратника. В социальных сетях появилось множество фотографий. За кратчайший срок боец Милош стал местной знаменитостью. Несколько его подружек выступили на местной радиостанции. Его семья поведала на телекамеру, какой добрый, заботливый парень свел счеты с жизнью.
Мельхиор тоже заглянул в социальные сети. По своему опыту он знал, насколько быстро подобные сообщения могут исчезнуть. Обнаружилось несколько постов, исполненных ненавистью к Милошу. Похоже, их авторы не желали мертвому вечного покоя. Более того, они обращались и к друзьям погибшего, глумясь над их скорбью.
Выводы Мельхиора были весьма просты. Существовали два враждующих бойцовских клуба; взаимная ненависть распаляла соперников больше, чем спортивные соревнования. Оба клуба
