колено к груди.
– Вообще, он вроде нормальный мужик. Но мы с ним чужие. И как бы он ни старался, все эти годы, что его не было рядом… Они так и остались со мной. Они ко мне приросли. Не знаю, что должно произойти, чтобы я забыл и простил. Может, ему вынести меня на руках из горящего дома? Не знаю. Пока он просто пытается вести со мной дурацкие разговоры. Обычно они начинаются с чего-то типа «А вот интересный факт о Толстом», хотя ни фига этот факт не интересный. Не люблю читать. И это… сама понимаешь. Еще больше нас отдаляет.
– Почему?
Каша смотрит на меня с любопытством.
– Я думал, ты поняла. Мой отец – Сергей Владимирович, ваш учитель литры. Ну, Тор, типа, так вы его называете?
Стоп, что? Каша – сын Тора? КАША – сын Тора?
– Ты бы видела свое лицо, – смеется Каша, а затем пародирует. – Люк, я твой отец! Ха-ха-ха! Согласен, я не очень-то на него похож. А жаль. Я похож на мать. Она такая же худая и болтливая. Кстати, об этом. Прости. Планировалось, что это ты будешь изливать мне душу, а не наоборот. Хочешь… хочешь поговорить о твоем отце?
Я качаю головой и спрашиваю:
– Это То… Сергей Владимирович дал тебе ключи от крыши? Они хранятся в учительской?
Каша кивает.
– Что ты ему сказал?
– Что мы влюблены и хотим целоваться.
Я вспыхиваю и вскакиваю на ноги, а Каша вскидывает руки вверх, словно при ограблении.
– Шутка! Это шутка! Ты что, совсем шуток не понимаешь? Я сказал, что кое-кому очень нужно побыть одному. Сказал, что ты мой единственный друг в этой школе и все такое. Ну и поиграл немножко на его чувстве вины. Типа я несчастен и одинок, как какашка в унитазе. Не такими словами, конечно, но… короче, он дал ключ и не поставит прогул за литру.
– А я уже твой друг?
– Кажется, ты им становишься. «Present continuous», иф ю ноу вот ай мин.
Нам, наверное, пора спускаться, но уходить пока не хочется. Это место точно такое, как я его себе представляла: здесь холодно, пустынно и свободно. Я встаю почти у самого края крыши, но быстро отшатываюсь назад. Высоты я не боюсь, но кто-то может меня увидеть.
– Звонок прозвенел. Пошли?
Я снова киваю и забрасываю рюкзак на плечо. Пью немного воды из бутылки. Мысленно смазываю ржавые детальки внутри себя – те, что отвечают за благодарность и откровенность. Скрип, скрип, скрип… Давненько я их не использовала.
– Спасибо, что привел меня сюда. И вообще, спасибо за все. Я думала, ты не будешь со мной разговаривать. Ты не обиделся?
– Ну, я могу отличить плохого человека от человека, которому плохо, – отвечает Каша, приняв нелепую позу: на одной ноге, со скрещенными руками и странно растопыренными пальцами. – И я несу возмездие во имя луны! Это моя суперспособность, Котлетка.
– А моя – прикасаться к людям и понимать, что они чувствуют.
Ключ, скрипнув, поворачивается в замке, и Каша мне подмигивает.
– Ага, конечно.
