так и быть, сознаюсь. Чего уж скрывать очевидный факт. Вы спасли человека, истерзанного капризной Фортуной.
– Ну мы ещё не доехали. Могу вернуть в заботливые руки, – подхватила игру молодая женщина.
– Фимочка, можно я буду вас так называть? – Ленар заговорщически подмигнул. – Этого нельзя делать ни в коем случае. Нельзя брать на себя абсолютное злодейство, от этого женская карма может растерять все свои прелести.
– Мне надо купить газолин в аптеке, – без всякой связи сообщила Фима.
Сейчас её заботили совсем особенные мысли. Может быть, в другой раз она и не обратила бы внимания на странного незнакомца, бредущего в пыли далеко за городом. Даже скорее всего, что и наверняка проехала мимо, но сегодня, после собрания боевой группы, ей требовалось свежая идея. Пришлось выслушать довольно неприятные вещи. Актрису обвинили в преступном бездействии, более того, в саботаже. Назвали аморальным товарищем, неспособным исполнить решение боевой организации. Всё это звучало крайне обидно, но самое главное, времени оставили до утра. А она не смогла признаться, что по глупости лишилась оружия. Срочно нужно изобрести приём, чтобы вернуть браунинг.
– Это что за зверь такой? Двести лет живу и ни разу не слышал. Аптека и газолин – просто фантастика!
– Ой, какой вы древний.
– Знаете, я привык. Но из ваших уст это звучит, так волнительно, так интригующе. Начинаю чувствовать себя Ланселотом или нет, Петраркой у балкона златокудрой Лауры.
– Господи, вот что значит неисправимый мечтатель!
«Может быть, и взаправду получится использовать незнакомца, – подумала Серафима. – В конце концов, кто он такой? Так, случайный человек, а может, послужить общему делу. Морозов обязательно начнёт хвастаться, поведёт знакомить с труппой, а я тем временем без помех проникну в кабинет».
– Что есть, то есть, не буду отрицать. Но заметьте, она стала его музой.
– Кто?
– Лаура.
– Послушайте, одиннадцать детей – это слишком.
– Так и не надо. Я говорю о платонической любви.
– А как же сонеты?
– Плевать. Лишь бы мчаться рядом с вами в Армавир.
– Что вы там забыли?
– Театр – мой дом. Пойду просить взаймы на билет в Париж.
«Отлично, теперь я знаю, как использовать бедолагу, – обрадовалась актриса. – Денег ему точно никто не даст: труппа в долгах второй месяц. Чёртовы трагедии сборов не дают, а водевили этот сундук в огурцах вычеркнул из репертуара. Видите ли, атаман просил не портить казаков. А актёрам на что жить? Плохо играем! Здесь как не играй, пока ножку не покажешь со смехом и песенкой, никто в карман за рублём не полезет. Зачем им „Макбет“, водевиль подавай, на крайний случай оперетту, тогда кассу снесут от счастья».
Путешествие началось для Ленара, можно сказать, что
