мужчиной, Тесса испытывала неловкость, смятение и страх. Не знала она, что можно ожидать от чужого человека. В памяти тут же всплыла последняя встреча с Андрианом. Она была знакома с ним долгие годы – но, как оказалось, и я его девушка знала плохо. Выходит – Тесса совсем не разбиралась в людях.
– Надеюсь, завтра мы снова увидимся, – разрушая тишину, приглушенно произнес Хаук.
– Спокойной ночи, – скрываясь в комнате, ответила Тесса.
Хаук окинул взглядом закрывающуюся дверь. Шум из главного зала становился все громче. Мужчина усмехнулся и сам себе сказал:
– Нет, эта ночка вряд ли будет спокойной.
Ханна поморщилась, когда перешагнула через порог комнаты. В глаза ударил солнечный свет.
– Зачем ты открыла окна? – удивленно вопросила блондинка. – Холод же зайдет быстрее.
Тесса, обернувшись на Ханну, окинула ту спокойным взглядом. На дочери конунга был яркий сарафан, закрепленный фибулами в виде листка. Соломенно – желтые волосы заплетены в косы. Ханна выглядела красивой, о чем не поленилась сообщить ей Тесса:
– Я хочу больше света, – она улыбнулась, – ты выглядишь очень красивой, Ханна.
На мгновение, Ханна растерялась от комплимента Тессы. Лицо блондинки стало беззащитным, полным удивления, но вскоре выражение сменилось на высокомерное.
– Не стоит пытаться понравиться мне! – резко ответила дочь конунга. Она, не спрашивая разрешения, принялась раскладывать на кровати скрученные свитки, дощечки, все, что было необходимо для обучения Тессы.
– А я и не пытаюсь, – Тесса подвинула скамеечку к кровати, – я просто сказала то, что увидели.
И снова смятение исказило лицо Ханны. В этот раз, делая вид, что она не заметила слов Тессы, дочь конунга произнесла:
– Я пришла, чтобы выполнить приказ своего конунга и отца, а не болтать о глупостях. Садись и не трать мое время зря!
Тесса села рядом. Ханна принялась чертить на дощечках линии, которые имели название – руны. У каждой лини был свой собственный звук. Тесса должна была повторять, и вроде бы, ничего не было сложного в том, чтобы начертить линии, но девушка, то и дело сбивалась. Не выдержав, Ханна отбросила в сторону дощечку и выкрикнула:
– Ну, что за бестолковая!
Тесса прикрыла глаза, чтобы не выдать своих слез. Нет, она не хотела плакать. Наверное. Просто слезы как-то сами появились.
– На сегодня достаточно письма! – Хана подскочила на ноги и стала расхаживать по комнате. – Теперь – повторяй за мной фразы, я буду говорить и объяснять, что это значит.
Тесса честно старалась. Новый язык казался девушке грубым и уж точно не мелодичным, как её родной. Особо не получалось издавать те самые гортанные звуки. Это раздражало Ханну. Она, закатывая глаза, снова и снова требовала от Тессы идеального произношения, которого невозможно было добиться
