«поступания», пусть даже преимущественно во внутреннем мире, в пожилом возрасте не только не утрачивает, но в чем-то обретает ещё большую актуальность.
Чем старше становится человек, тем более творчески и независимо в лиминальных эпизодах жизни он выбирает смыслы из культурного поля, «не механически считывать, а творчески распаковывать континуум смыслов»19, а само движение в этих фазах направлено «к тому, о чем в принципе нельзя знать, чего нельзя достичь с помощью знания»20. Успешное прохождение лиминальной фазы сопровождается осознанием собственной жизненной философии, жизненных принципов и помогает в нахождении, «распаковывании» предельных смыслов, которые являются продуктом индивидуального жизнетворчества («смысл – это вовсе не принцип и не первопричина, это продукт»21).
И в заключение теоретического анализа лиминальных периодов, приведем слова Сапоговой, которые, по нашему мнению, наиболее актуальны для понимания экзистенциальной ситуации в период поздней взрослости. «Совладая с неопределенностью в лиминальные периоды, человек фактически на какое-то время преодолевает свой страх перед жизнью и предстоящей смертью, снимает своим поступанием и выбором экзистенциальную тревогу: он делает самостоятельный шаг навстречу неизвестному/новому, а потому, вероятно, и желанному, бытию, обретая опору в самом себе»22. Пожалуй, это и есть предельная экзистенциальная задача пожилого возраста.
Таким образом, индикатором решения экзистенциальных задач пожилого возраста, принятия позитивного сценария старения, преодоленного лиминального периода может служить «высвеченный» смысл жизни, исходящий из онтологических установок, осознание собственного предназначения, жизненной миссии, «содержащих в себе цель жизни человека, «присвоенных» им и ставших для него ценностью чрезвычайно высокого порядка»23 (в некоторых случаях, такое преодоление можно даже соотнести с реализацией человеком неких высших, лежащих за его собственными пределами (божественных) целей).
В связи с «плавающими» хронологическими границами возрастов (пожилого и старости), по рассмотренным выше причинам, остановимся на экзистенциально-психологических характеристиках, а также экзистенциально-психологическом потенциале старения и старости.
Современная ситуация старения имеет несколько своих особенностей:
Обессмысливания индивидуальных жизненных усилий. В культурно-исторической ретроспективе страх перед старостью и смертью ослаблялся верой в «жизнь после жизни», божественное воскресение. Утрата этой веры привела к восприятию бытия принципиально незавершенным и лишенным смысла, но в тоже время к стимулированию философско-психологического осмысления жизни и поиска смыслов индивидуального саморазвития.
Геронтофобия. Пожилые люди не желают покидать границы взрослости, «молодятся»; даже
Налимов В.В. Разбрасываю мысли. В пути и на перепутье. – М.: Прогресс-традиция, 2000, с. 16-17.
Губин В.Д. Онтология. Проблема бытия в современной европейской философии. – М.: Изд-во РГГУ, 1998, с. 152.
Бадью А. Делез. Шум бытия. – М.: Прагматика культуры; Логос-Альтера, 2004, с. 53.
Сапогова Е.Е. Экзистенциальная психология взрослости. – М.: Смысл, 2013, с. 410.
Чудновский В.Э. Смысл жизни: проблема относительной эмансипированности от «внешнего» и «внутреннего» // Психол. Журн. 1995. Т. 16, с. 15.
