молча исчез в спальне. Пока он, судя по всему, одевался, Эмрис снял с пальца одно кольцо, надел другое, вынул из одного уха серьгу. Поставил вторую чашку и сахарницу. Парень вернулся одетый в джинсы и рубашку. Эмрис разлил кофе на две чашки.
– Меня Эмрис зовут.
– Хенрик, – назвался парень.
Пили кофе с бутербродом. Эмрис молчал, размышляя. Ему хотелось наброситься на незваного гостя, но Эмрис хорошо понимал, что набрасываться надо на Эрику. Парень тут ничего не решает, это Эрика притащила его домой и оставила. Но так нельзя делать, это запрещено. Что могло случиться плохого, что Эрика пренебрегла запретом?
Парень молчал от неловкости. Потом решился спросить:
– Эрика ушла?
– Да, – коротко сказал Эмрис.
– Не попрощалась… – констатировал парень.
– Она, бывает, и приходит, не здороваясь.
Парень промолчал снова, хотя было видно, что его это не радует.
– Она ничего не передала?
Хенрик смотрел выжидающе, но Эмрис, подумав, не стал его обманывать. Какое ему дело до этого парня и его чувств?
– Нет.
Парень, кажется, расстроился. Поджал губы, опустил голову.
– Я её не видел. Пришёл, когда её уже не было. Разминулись, – сжалился Эмрис.
– Как ты думаешь, она мне позвонит?
Эмрис задумчиво окинул взором рослого статного красавца с глазами синими, как море.
– Вряд ли.
И широко улыбнулся, неожиданно для себя самого. Потом подумал, что улыбка может напугать парня, и прогнал ее. Парень не обратил внимания. Вероятно, очень расстроился от такого заключения.
– Ну я пойду…
Он засобирался, встал, продемонстрировав отменную фигуру атлета, пошёл к дверям. В прихожей стояли его тяжёлые ботинки. Рядом лаковые туфли Эмриса. И бархатные лодочки Эрики. В этом доме обувь оставляли у порога, а не у кровати.
– Она ушла без туфель? – удивленно спросил Хенрик.
– Думаешь, у нее одна пара обуви? – раздраженно ответил Эмрис и тот сник, смутился.
– Спасибо за завтрак, – пряча глаза, Хенрик сунул руки в рукава куртки.
Когда парень скатился по лестнице, Эмрис закрыл дверь. Покачал головой, снял рубашку и сел за работу. Чертежи надо было сдавать через две недели.
Звонка на двери не было, потому что гостей не бывало. И не должно было бывать. По крайней мере, пока Эмрис не обнаружил в постели Хенрика. Так что о своём очередном визите он сообщил стуком. Сначала Эмрис не слышал. Потом не хотел открывать. Потом, помянув всех родственников стучащего до седьмого колена, встал, накинул что-то и пошёл к двери. Может, что-то случилось.
В дверях случился Хенрик. Потомок викингов стоял, сияя на всю лестничную клетку негородской красотой непуганых племён, за плечом имел рюкзак.
– Что? – спросил
