Разума.
Анализ событий, чередующихся вдоль линии следующих друг за другом поколений Разумных Материков, позволил сделать вывод, что в целом эти Материки неоправданно агрессивны, непредсказуемы и крайне опасны – даже для самих себя. В прогрессе их цивилизации заложено разрушительное начало, поэтому Носителям необходимо найти средство, чтобы защитить свой Разум.
Вихрь времени причудливо спутал линии судеб. Уже через пять лет маленький поселок Свобода так разросся, что получил статус города, и Дося, теперь уже Феодосия Федоровна, вновь стала горожанкой. Спустя три года после этого живущий в бывшем домике ее деда ответственный работник из Москвы, а затем и сам товарищ Варейкис были объявлены врагами народа, арестованы и расстреляны.
Феодосия Федоровна, которая газет читать не любила, а радио старалась не слушать, узнала об этом на собрании работников парикмахерской и потихоньку перекрестилась. В ту ночь ей не спалось, и до утра не оставляли горькие воспоминания. Становилось страшно при мысли о том, какой теперь была бы их с Прокопом судьба, свяжи она в свое время свою судьбу с всемогущим коммунистом Варейкисом.
Когда начало светать, вдруг отчетливо встали в памяти слова, сказанные ею самой во время их первого разговора – еще в Ташкенте:
«Бог везде – с теми, кто верит, и с теми, кто не верит. Возможно, и вам придется когда-нибудь к нему обратиться».
Мучительной болью сдавило сердце: «А вспомнил ли он о Боге перед тем, как его…». Взглянув на безмятежно разметавшегося в сладком утреннем сне девятилетнего сына, Феодосия Федоровна тихо заплакала, но сразу же взяла себя в руки, вытерла слезы и, поднявшись, начала собираться на работу.
В том же году Прокопа приняли в пионеры. В красном галстуке и беленькой рубашке он вместе с другими ребятами маршировал по улице и, надувая щеки, громко пел задорные пионерские песни. Крестик снял – сказал, ребята засмеют. Феодосия Федоровна опечалилась, но не возражала – что делать, если такое время. В церковь больше не ходила, даже крестным знамением осеняла себя тайком – чтобы сын не видел. Только в сорок первом, провожая его в эвакуацию, перекрестила на перроне и сухими губами зашептала давно забытую молитву. Сын, уткнувшись носом ей в шею, коротко всхлипнул, а рядом, обнимали своих детей, крестили их и плакали другие матери.
В войну Феодосию Федоровну вместе с другими женщинами и подростками мобилизовали рыть окопы на правом берегу Дона. Иногда разрешали съездить домой помыться, и всякий раз, когда маленький пароходик с людьми приближался к родному берегу, лица толпившихся на борту людей тревожно вытягивались. Каждый с нетерпением вглядывался в прибрежную даль, пытался отыскать глазами свой дом – уцелел ли после очередной бомбежки. Июль сорок второго был страшным – вражеские войска подступили к Дону, земля дрожала от рвущихся снарядов. Немцев остановили напротив станции Лиски, из-за этого и сам город вскоре переименовали в Лиски.
Здание общежития, находившееся недалеко
