style="font-size:15px;"> Была в его характере одна черта, от которой он иногда страдал, не любил её, но никак не мог от неё избавиться. Он терпеть не мог разговоры о деньгах: не умел торговаться, покупая что-нибудь с рук или на рынке, при переходе на новую работу стеснялся спросить, какая у него будет зарплата, никогда не клянчил прибавок к жалованию. Вот и теперь он опять не спросил – сколько, когда и как он будет получать зарплату. И ему вспомнилось, как много лет назад собирался он к отъезду в тот самый лагерь ЛКПА[17], где предстояла ему незнакомая работа, и он не знал, что для этого брать с собой. Где получал он первые навыки командования людьми, – как детьми, так и взрослыми и потихонечку становился инструктором. Теперь, хотя и предстояла некоторая неизвестность, но уже был опыт – и житейский, и туристский, и он должен легко справиться с любыми неожиданностями. Главное, решил он, это взять с собой рыболовное и охотничье снаряжение – оно и прокормит в трудные минуты, и даст возможность насладиться своими самыми любимыми увлечениями. Отсюда и соответствующий набор одежды, что же касается продуктов, то он возьмёт какую-то часть самых необходимых, а потом наверняка сможет сгонять в Приозерск и докупить. Весна нынче запаздывает, и лёд на Вуоксе ещё недельку-другую постоит.
Сойдя вдвоём с первой утренней электрички и подходя к речному причалу, Влад с интересом и удивлением рассматривал вид этих, казалось бы, знакомых мест, но так преобразившихся в это время года. В весеннюю пору в Приозерске ему бывать не доводилось. Знакомый с давних лет теплоходик стоял на берегу на высоких козлах. Повсюду перевёрнутые вверх днищем лодки разного калибра, и отдельно – несколько солидных катеров, гордо стоящих на подпорках. Под неубранным почему-то настилом лодочного причала, доски которого находились сейчас на уровне верхней кромки льда, хлюпала вода, когда они вступили на них. Наклонный в этом месте берег был почти чист от снега, а его стык со льдом выглядел так, словно предупреждал, что выходить на лёд уже небезопасно. Однако несколько рыбаков с бурами и ящиками за плечами, обогнав их, храбро прохлюпали по мосткам причала и вышли на начинающуюся отсюда тропу, уходящую в озеро.
– У нас другого варианта нет, – сказал Лев, бодро последовав их примеру. Тропа – сильно натоптанная и чуть обледеневшая – горбом приподнималась над поверхностью почти сошедшего со льда снега. Параллельно ей змеилась такая же приподнятая надо льдом разбитая лыжня.
– Молодец, что взял Бескиды, – расчехляя лыжи, прокомментировал Лев, – а я, дурак, сейчас размочалю свои самые парадные.
– Так я же по последним настам собираюсь осмотреть свои владения, – пошутил Влад.
Ни по лыжне, ни по тропе идти на лыжах было невозможно, и они просто сошли на остатки снега, где корка была всё же не такая ледяная. Рюкзак Влада ощущался на плечах солидным грузом, и он подумал, что этот даже тяжелее, чем при выходе в последний поход. Но спешить было некуда и, перебрасываясь короткими репликами, они заскользили параллельным
Лагерь комсомольско-пионерского актива.
