что тогда действовал, как автомат. Только у этого автомата были две отдельные системы: одна – ноги с руками и другая – голова с глазами. Но работали обе почему-то слаженно. Ноги сами напрягались на коротких подъёмах и отдыхали на пологих спусках, а голова крутилась во все стороны, заставляя глаза выхватывать из местности надёжные ориентиры и сверять их с картой.
Уже перед первым контрольным пунктом он «достал» предыдущего участника, озорно подумав при этом: – Тридцать секунд отыграл, если не нахватаю штрафа, последнее место мне уже не грозит, и чуть прибавил темпа.
На втором КП издалека увидел стоящего у «фонаря»[6] и уткнувшегося носом в карту знакомого методиста из Калининского района. Пункт был не сложный, и Влад нисколько не сомневался, что кругленькая маленькая «горизонталька» на карте и есть тот холмик, на который его вынесли лыжи. Остановившись рядом с соперником, чтобы сделать прокол в своей карте, он друг увидел смущённое лицо, обращённое к нему с немым вопросом, и, движимый каким-то задором, Влад протянул руку и своей булавкой проколол тому карту в нужном месте. И весело побежал дальше, оставив приятеля стоять в недоумении.
И до сих пор Влад помнил, как, подбегая к оценочному пункту и отдавая карту на проверку, он чувствовал, что от напряжения гудят ноги. И если сейчас ему навесят хотя бы два-три штрафных круга, то ему придётся ой, как туго… Стараясь не сбавлять темпа, он бежал по короткому «оценочному кругу», бросая мельком взгляды на судей, как-то быстро потерявших интерес к его карте. Один из них писал что-то в журнале-протоколе, а второй ещё издалека уже показывал ему комбинацию из большого и указательного пальцев руки, согнутых в колечко. Ноль, ноль – радостно застучало сердце! Это придало ему энергии и позволило отдать последние остатки сил на финишной прямой через поле.
Вся его команда уже стояла у финишного створа, поджидая своего последнего участника. Он почти свалился в объятья двух молодых «командных» дам и долго не мог отдышаться. Позже, уже в электричке он почувствовал, как ноют ноги и их сводит судорогой. Это напоминал о себе вчерашний алкоголь. Но дело было сделано, по предварительным прикидкам команда выступила неплохо, а окончательные результаты будут объявлены только завтра во Дворце. Влад понимал, что прошёл дистанцию весьма прилично, без штрафа и обогнал нескольких сильных участников. В электричке, увозящей их домой, царило весёлое оживление, и вскоре обо всём этом он перестал думать.
Выходя на перрон финляндского вокзала, Влад чуть не упал, подкосились ноги. Его попытались проводить до дома, но он только согласился подсадить его в трамвай.
В понедельник ноги ещё ныли, и он никуда не поехал – сидел в своём кабинете, занимаясь писаниной.
К концу рабочего дня его позвали к телефону. В трубке рокотал знакомый баритон Штейнбука, заведующего спортивным отделом Ждановского Дворца. С ним у него были налажены хорошие деловые отношения.
– Скажи-ка,
Треугольный знак из картона, обозначающий контрольный пункт.
