на другом самолёте, АН-10, мы 21 июля улетели с Николаем в Ленинград. Позже мы стали с ним большими друзьями и долго работали вместе в монтажном отделе.
Третья командировка
Уч-Курганская ГЭС в Киргизии. Понадобился помощник. Лечу в Ташкент. Уч-Курган. На ГЭС всё в порядке. Ночные купания. Басмачи на стройке. Шесть жён Бабая. Крымские татары в Шамалды-Сае. Базар в Уч-Кургане. Спелые персики. Пуск третьего агрегата. Поездка домой
На этот раз мне удалось побыть дома подольше. Август, лето, маловодье – самое время для проведения ремонтов на ГЭС, чтобы подготовиться к осеннему паводку. В отделе никого нет, все в разъездах.
И вот через неделю после приезда вызывает меня к себе Фитерман и говорит:
– На Уч-Курганской ГЭС, строящейся в Киргизской ССР, остался один Аркадий Баршт – его бывший руководитель уехал в Индию. Аркадий просит помощника, трудно ему одному, одновременно идёт монтаж третьего и четвёртого агрегатов. Придётся, Евгений, тебе туда поехать, больше некому. Оформляй командировку.
Стал готовиться в дорогу. А дорога не близкая – самолётом до Ташкента, оттуда поездом через Наманган до Уч-Кургана, оттуда автобусом до посёлка Шамалды-Сай.
Через три дня второго августа я вылетел в Ташкент на Ту-104. Там я сдал багаж на вокзале и взял билет на вечерний поезд до Уч-Кургана. В эвакуации в 1942 году я уже был в этих краях – под Ташкентом, в посёлке Таваксай. Может быть, был и в Ташкенте, но мне было тогда три года, и я мало что запомнил. Поэтому мне очень хотелось посмотреть город.
С большим интересом я ходил по старому Ташкенту, тогда ещё не разрушенному землетрясением, разглядывал его своеобразную архитектуру, дома и улицы, арыки и дувалы вдоль них. По улицам, рядом с машинами и пешеходами, деловито и неторопливо двигались ишаки. В тени больших деревьев в многочисленных чайханах сидели люди в разноцветных халатах и шапках. Прямо на улицах стояли большие котлы, под которыми горели дрова. Продавцы бросали сырые лепёшки на стенки котлов, к которым они прилипали. Приятно пахло хлебом, свежие и горячие лепёшки быстро разбирались прохожими. Всё было необычно для меня.
От долгого хождения и жары я устал и решил пообедать. Столы в чайхане, куда я зашёл, стояли на деревянном помосте, под которым в арыке текла вода. То ли от этой воды, то ли от того, что солнце не проникало через гущу листвы, под которой я сидел, в чайхане было прохладнее, чем снаружи. Пожилой узбек в халате и шапке быстро поставил на мой столик большой чайник со свежим зелёным чаем, пиалу, сахарницу с колотым сахаром и свежие горячие лепёшки. А потом он принёс мне разную вкуснятину – шурпу, лагман, плов. Какая была баранина из горных баранов! Разве можно сравнивать эти блюда с блюдами, что готовятся под этими названиями в российских городах!
Пообедав в чайхане, я опять пошёл гулять по Ташкенту и вышел на старый базар. Трудно описать этот базар, заваленный овощами, яблоками, грушами, виноградом, персиками и гранатами.
