строительные и частично монтажные работы.
Поправить трос на такой высоте можно было с помощью другого крана. Но его не было. Добраться туда можно было по стреле крана, да уж больно узка была эта стрела. Да и ползти по ней метров двадцать, да ещё в тридцатиградусный мороз и сильный ветер, было очень опасно. Строительное начальство совещалось, а я пошёл в машзал, где шла сборка узлов турбины.
Когда я вышел из машзала наружу, у башенного крана толпился народ. Все смотрели вверх – по стреле крана, обхватив её руками и ногами, медленно ползли два зэка, один – впереди, другой – на метр сзади. Не знаю, почему они полезли, но заставить их сделать это никто не мог. Чем дальше зеки лезли по стреле, тем сильнее порывистый ветер трепал их одежду, тем медленнее они ползли. Было холодно, да и смотреть было страшно – в любой момент зэки могли сорваться с обледенелой стрелы. И я ушёл на доклад шефу.
Спустя час стало известно, что зэки поправили трос и благополучно спустились вниз. Их встретили громкими криками, главный прораб стройки увел героев к себе в прорабку, где их переодели, накормили и дали горячего чая. Правда, свидетели утверждали, что для согрева им дали выпить водки, а горячие головы пошли ещё дальше, говоря, что героям якобы дали бутылку водки с собой. Но в зоне строгого режима можно было услышать и не такое! Главное, что стройка не встала, а эти зэки, благодаря Пашке, позже прославились на всю Вологодчину. Как и сам Пашка!
12. Пашка – целый театр
О случае с краном начали уже забывать, как в зоне вдруг появился журналист областной молодёжной газеты «Вологодский комсомолец». Многие, в том числе и я, видели его в зоне с фотоаппаратами на груди. Как и полагается, попав в зону, журналист пришёл к главному прорабу стройки. Тот был сильно занят и спровадил его прорабу. Тот тоже был занят и спустя какое-то время, передал его мастеру. Мастер походил с ним немного, потом его куда-то позвали и молодой журналист остался в зоне один. Но журналист, да ещё с фотоаппаратами, не мог остаться в зоне без внимания. И конечно, первым, кто подошёл к несчастному, был Пашка. Как потом стало известно, Пашка представился журналисту монтажником из Ленинграда, добровольно приехавшим на эту комсомольскую стройку. Он говорил о трудностях, о новом агрегате, о том, что он и его друзья приложат все силы, чтобы этот глухой угол наполнился электричеством и новой жизнью. Он много чего наговорил, но не остановился на этом. Пашка подвёл к журналисту тех самых двух зэков, лазавших на кран, и представил их своими друзьями, комсомольцами-добровольцами. Он красочно поведал, как зимой, в мороз и ветер, рискуя жизнью, его друзья полезли по стреле крана, и стройка не остановилась. Трудно понять, почему журналист поверил всему, что наговорил ему Пашка. Разве, получая задание в редакции, он не знал, куда едет? А войдя в зону, разве он не видел заборы, колючку и вышки с часовыми? Позже мы обсуждали эту ситуацию: как такое могло случиться? Конечно, журналист был виноват сам, конечно, были виноваты и те, кто его послал, были виноваты и строители, бросившие
