с «корсиканским чудовищем», все же предпочел искать с ним временного мира, чтобы получить долгожданную передышку. Поскольку император французов, в свою очередь, недвусмысленно дал понять Петербургу, что Франция тоже готова пойти на сепаратные мирные переговоры, то в Париж из России был отправлен П. Я. Убри (не имевший, впрочем, мандата на подписание серьёзных дипломатических соглашений) для прощупывания почвы на предмет возможного заключения мира. Однако российскому посланнику были предъявлены слишком невыгодные условия, которые Александр I не захотел ратифицировать. Столь же плачевно закончились и попытки переговоров Парижа с Лондоном, где опять-таки инициатором выступил столь победоносный «корсиканский выскочка».
А к осени 1806 г. подняла голову и монархическая Пруссия Гогенцоллернов. В Берлине вспомнили о славе Фридриха II Великого! Пруссия, испытывая сильное волнение и недовольство из-за создания Наполеоном под его протекторатом летом 1806 г. из 15 княжеств Южной и Центральной Германии Рейнского союза, который угрожал ее целостности, взяла курс на сближение с Петербургом и Лондоном.
По правде говоря, Пруссия опоздала вступить на «тропу войны»: это следовало проделать в канун Аустерлица, а теперь для нее это было равносильно самоубийству. Ведь ей предстояло столкнуться с лучшей «военной машиной» Европы той поры (в который уже раз повторимся, что столь превосходной армии у Бонапарта уже потом не будет), возглавляемой военным гением, совсем недавно в шедевральном стиле разгромившем печально известных пруссакам по Семилетней войне своей стойкостью и неустрашимостью русских.
Королева Луиза-Августа, замечательная красавица, в костюме амазонки выгодно подчеркивавшем все совершенство ее по истине прелестной фигуры, на коне объезжала выстроенные на параде полки, призывая воинов к подвигам и победе. Именно она возглавляла так называемую «партию войны» при прусском дворе.
…Между прочим, в эту «партию» входили такие популярные в ту пору в высшем свете люди, как принц Людвиг (Луи-Фердинанд) Прусский (тот самый, у которого тогда был громкий роман с одной из самых красивых женщин и знаменитых проказниц Санкт-Петербурга начала XIX в. Екатериной Павловной Скавронской – женой знаменитого русского генерала Петра Ивановича Багратиона), герцог Карл II Вильгельм-Фердинанд Брауншвейгский (сокращенно – Карл Брауншвейгский) (1735—1806), возглавлявший прусскую армию еще в 1792 г., для которого кампания против Наполеона станет последней в жизни и к тому же, роковой, а также барон фон Гарденберг…
Вскоре Наполеон отдаст ей должное за силу духа и назовет «единственным мужчиной в Пруссии»! Воинственный клич «К оружию-ю-ю!!!» раздался и офицеры обнажая шпаги, издавали воинственные возгласы «Хох!» Во дворце Гогенцоллернов и в гостиных прусских господ, перебивая друг друга, доказывали, что прусская армия – самая сильная в мире, что прусские
