рассмеялся.
– Прости, но что в этом смешного? – не понял писатель.
– Мне просто опять стало весело от того, как точно Браслеты определяют характер того, с кем соприкасаются, – ответил Джеральд. – Вот ты тотчас же догадался, что мы собираемся передать второй Браслет кому-то.
– Мне это показалось очевидным, и я даже осмелюсь предположить, что это будет кто-то в той, другой галактике, откуда вы сюда прибыли, – как бы извиняясь, пояснил писатель.
– Вот именно! – воскликнул Джеральд. – Помни, друг: Браслет никогда не ошибается. А теперь, прощай! Помоги остальным всё отстроить.
В то же мгновение Джеральд и Рита исчезли из палаты. Писатель сделал шаг вперёд и осторожно протянул руки туда, где они только что стояли, но там никого не было. Браслет на его запястье чуть засветился и снова погас.
– Ну и что мне теперь делать? – спросил Чи Ка Ди, глядя на Браслет.
Вместо ответа тот слегка потянул его за руку к выходу из палаты. Сверху на всё это смотрели врачи, как зачарованные. Никто из них не успел ни подумать, ни ступить ни шагу, а писатель вдруг показался им словно обтянутым прозрачной плёнкой, когда он коснулся рукой бронированного стекла двери. Его рука прошла через него насквозь, к его и врачей неизмеримому удивлению. Секунду он стоял, взирая на свою руку по ту сторону почти десятисантиметрового стеклопакета, а потом шагнул вперёд, проходя через стекло, словно через воздух. Он точно так же прошёл через две другие двери, поднялся по лестнице и оказался лицом к лицу с врачами. Те смотрели на него, молча, не в силах преодолеть изумление от увиденного.
– Мы с вами живём в удивительное время, – задумчиво сказал он. – Сначала произошли очень печальные события, и наша цивилизация оказалась на пороге вымирания. Но теперь, кажется, всё налаживается, и мы возродимся. Нас посетили поистине великие существа, мы стали обладателями могущественного артефакта, и мы должны крепко обдумать всё, что произошло. Скоро, я уверен в этом, я напишу об этом роман или несколько. Вот только поймёт ли хотя бы кто-то из нас то, о чём я собираюсь написать, в этом я не уверен. Пройдёт немного времени, и все забудут, через что пришлось пройти нашим поколениям, а потом всё будет казаться им художественным вымыслом. Такова природа цо мка, и с этим ничего не поделаешь. Но я разговорился! Наверное, это результат освобождения из полного одиночества. Мне пора, ведь так сказали посетившие нас гости!
Он поднял руку с Браслетом, приветствуя их и прощаясь, и взглянул на потолок подземелья. В тот же момент он стоял на поверхности. Это был поросший сорной травой и засыпанный обломками бетонных и кирпичных стен пустырь на окраине когда-то простиравшегося там города, лежавшего в руинах.
Писатель осмотрелся. Где-то в отдалении он увидел ячеистый стеклянный купол и окружавшие его высокие крепостные стены с орудийными башнями. Стены были испещрены воронками от попавших
