а также знания в области химии, физики, биологии, психологии и других наук. Очень часто присутствие ворсинок одежды, мельчайших частичек кожи является неопровержимым доказательством виновности преступника.
А вот принцип связи преступника и жертвы запомнился мне на всю жизнь:
– Очень важно не только то, что говорит человек, но и то, КАК он это сказал – мимика, поза, интонация, движения, дыхание, громкость голоса, пауза между вопросом и ответом. Мы делаем или говорим что-то неуловимое, что рождает в нашем собеседнике тот или иной отклик, вызывает какие-то эмоции, и он не всегда сможет растолковать нам, почему в ответ на вашу реплику он отреагировал именно так. Часто преступник интуитивно выбирает ту или иную жертву среди многих других людей – того, кто больше напряжен, волнуется, или, наоборот, совершенно отрешен и не ждет нападения, того, чье внимание ослаблено, того, кто неуверен в себе или, наоборот, демонстрирует слишком явную уверенность и высокомерие.
Я никогда не задумывалась над этим! Мне казалось, что преступник – это особенный человек, злодей, поджидающий прохожего ночью в подворотне. Достаточно не ходить по опасным улицам, чтобы избежать нападения. А по этой теории получается, что жертва частично виновата в преступлении? Своим поведением привлекает и провоцирует преступника?! А как его узнать? У него же на лбу не написано, что он собирается закон нарушать? Несчастные абстрактные жертвы вызывают у меня сочувствие и жалость. Но мне и голову не приходит, что я уже больше года нахожусь в этом узле «преступник-жертва» и могу являться классическим примером для изучения…
Проходит первая неделя учебы, и в одно прекрасное утро я сталкиваюсь с Вовкой на крыльце университета:
– А ты что здесь делаешь?
Вовка хвастливо заявляет:
– Работаю я здесь! Начальником бюро пропусков!
И в тот же вечер приходит к нам домой и рассказывает моей маме:
– Я теперь во Львове буду жить, у сестры. Из органов меня уволили. Майор сильно разозлился, рапорт подал. Мне прописали по первое число. Томка – молодец! Пулю подняла. Если бы пулю не нашли – трибунал! Теперь пистолета нет, и работы тоже! Зато я во Львов назначение выпросил.
Хорошо, что мама дома! Он ничуть не раскаялся! А мне совсем не хочется с ним разговаривать!
– И что ты думаешь дальше делать?
– На работу устроился. Новую жизнь начну! Я свои ошибки понял, теперь все по-другому будет! Я Тому люблю. Я без нее не могу!
Мама неуверенно пожимает плечами. Но я мириться не собираюсь! И Вовка начинает «осаду», в своей обычной манере. Приходит каждый вечер, клянчит, извиняется, виляет хвостом и рассказывает сказки о светлом будущем на горизонте. Мама выпроваживает его с облегчением.
Теперь моя радость от учебы омрачается тем, что его ухмылку я вижу утром и вечером, разворачивая студенческий билет на пропускном пункте в корпус
