Через первичный отбор прошло только пятьдесят восемь человек, генетический анализ отмел еще тридцать. Экзамен по физподготовке прошли девять. Последнее испытание – личное собеседование. В режиме конференции, само собой. С экрана на Юмико смотрели четверо. Задавали вопросы. Полтора часа изматывающих вопросов. Под конец лицо пожилой жабы из левого верхнего угла монитора спросило:
– Какую школу спортивной подготовки вы заканчивали? Какой у вас диплом.
Юмико покачала головой:
– У меня нет диплома. Я нигде не училась. Теперь негде учиться.
– Кто вас готовил? – не унималась жаба.
– Мой отец.
Юмико так и не узнала, что именно последний ответ решил ее участь. Другие претенденты представляли дипломы школ и академий, найденных в сети. Тех самых, где преподавали не люди, а анимированная графика. Она еще не знала одного из главных требований Корпорации: работник не имеет права лгать или фальсифицировать данные – просто ответила честно. И выиграла.
***
Юмико толкнула дверь в медблок – почти мгновенно включился свет.
Пусто.
Стол с монитором, приборы, с которыми уже встречалась при первом обследовании, составлении генетической карты и чипировании, другие штуки – не в раз и догадаешься, для чего.
И никого.
Юмико вернулась в коридор. Теперь этот в синем сидел, сложив руки на коленях. Уперся взглядом ей в глаза. Напряженный весь. Лицо замороженное – одни углы. Она прочла надпись на лычке: «Бирн О’Брэди. Врач».
– Вы врач? – с ударением на «вы». – Почему вы здесь?
Не успела закончить фразу, как уже поняла: это врач из Города.
Те, что здесь, должны быть в черной форме. Все, кто обслуживает сложное хозяйство Илонии, ее мозг, алгоритм, управляющий Городом, ее легкие, глаза, уши, все ее системы, и в том числе живую систему персонала, все эти люди носили черные комбезы. Они были вне иерархии, не имели уровня. Они были выше. Или ниже?
– Где врач? Где все остальные? Мы с вами первые? Или последние? – вопросы посыпались горохом, но он не ответил ни на один.
Наоборот, спросил сам:
– Вы никого больше не видели?
На слове «больше» его голос треснул сухой веткой, «не видели» едва прозвучало. Она покачала головой:
–Нет.
Он кивнул, и лицо его отмякло, углы сгладились. Будто смирился с чем-то, чего до сей поры не хотел принимать.
– Никого нет. Нигде. Я тут уже три часа. Один.
– А почему не идете в Город?
– Уником не выпускает. Я же не прошел обследование, вот и не выпускает. А может он сломался? Может, вы попробуете… – он скользнул взглядом по ее груди и добавил, – Юмико? Попробуйте, Юмико. Может у вас сработает.
Не сработало. Перегородка между ними и Городом не поддалась.
– Может мы опоздали? Проснулись слишком поздно, и о нас забыли. Надо как-то связаться с…
