день, леди. Я доктор Брендон. А вы очевидно…
– Линда Вестра. Джозеф Берроуз был моим родным дядей.
– Примите мои соболезнования, миссис Вестра…
Каким-то образом он сумел произнести эту ритуальную врачебную мантру искренне.
– Док, если я сниму с усопшего пенджаб, меня не арестуют? – подала голос Молли. Прозвучало это грубовато.
– Это Молли Смит, моя лучшая подруга – быстро сообщила я – Она тоже знала дядю Дж… знала покойного с раннего детства.
Доктор кивнул.
– Очень приятно. Если я правильно понял, вы хотите увидеть лицо умершего, миссис Смит, не так ли?
Он коротким уверенным движением отбросил край простыни с лица человека, замершего на тележке. Я невольно шагнула вперед.
Это был он. Джозеф Алан Берроуз. Брат моего отца. «Дядя Джо». Самодовольный потный толстяк из моего детства. Хриплый голос которого ворвался прошлой ночью в уют моей спальни.
Сомнений быть не могло. Более того, на мертвом лице проступило едва уловимое сходство с папой. Раньше я не могла найти в них ни одной одинаковой черточки.
– Это он… – едва слышно выдохнула я.
– У нас нет необходимости опознавать тело мистера Берроуза – пожал плечами доктор Брендон – последние годы он был нашим официальным пациентом. Несколько раз проходил курсы лечения.
Молли уверенным жестом закрыла лицо покойника. И многозначительно огляделась. Я понимала, что она имеет в виду. Просторная отдельная палата. Множество новейших датчиков и мониторов. Мы понятия не имели, как «дядюшка Джо» прожил жизнь. Но умер он, как не самый бедный представитель «золотого миллиарда».
– Скажите, доктор… – начала Молли.
– Просто Том. Или Томас, как вам нравится…
В палату вошло два санитара с угрюмыми лицами. Мы посторонились, и тело Джозефа Бэрроуза уехало кататься на специальном лифте. Несмотря на отвратительный вид, повозка не издавала звуков. В Центре Слоун-Кеттеринг смерти не полагалось скрипеть колесами.
Молли выглядела на удивление задумчивой.
– Док, я хотела спросить. Вы были рядом с ним в момент смерти?
Том молча кивнул.
– Если это не секрет, что он говорил перед тем, как… Ну, вы понимаете.
Доктор пожал плечами.
– Да самые разные вещи. В основном, ругался. Разговаривал с кем-то, впадая в пограничное состояние. Если коротко, то моем отчете будет значиться «бессистемный фрагментарный бред».
– То есть, ничего связного? – Молли прищурила глаза – Ничего, что вас…ну… заинтриговало, скажем?
– Не хочу вас расстраивать – Томас перевел взгляд на меня – Особенно вас, Линда, вы же родственники. Но мне приходилось слышать намного более интригующие предсмертные фантазии. Если тексты вашего дяди чем-то выделялись, так это количеством ругательных слов. Извините…
Молли
