двинулся.
– Мы обсуждали родословные, – объяснил Формонкриф.
– Некоторое время, – пробормотала Катриона.
– Кстати, о странных родственных связях, Алекс, то мы с лордом Форкосиганом чуть было не породнились куда ближе, – заметил Байерли. – Так что я испытываю к нему глубокие родственные чувства.
– Правда? – несколько озадаченно спросил Формонкриф.
– О да. Одна из моих тетушек со стороны Форратьеров была когда-то замужем за его отцом. Так что Эйрел Форкосиган в некотором роде мой виртуальный, хоть и не добродетельный дядюшка. Но она умерла молодой, увы – была безжалостно вырвана из генеалогического древа, – не обеспечив меня кузеном, который отсек бы будущего Майлза от наследства. – Байерли, выгнув бровь, глянул на Майлза. – Ее часто с любовью вспоминают за семейным ужином?
– Мы редко вспоминаем Форратьеров, – ответил Майлз.
– Как странно! Мы тоже редко упоминаем Форкосиганов. Вообще-то если подумать, то и вовсе никогда. Эдакое многозначительное громкое молчание.
Майлз улыбнулся и позволил повиснуть именно такому молчанию, желая поглядеть, кто сдастся первым. В глазах Байерли начало появляться уважение, но первыми, у кого сдали нервы, оказались невинные свидетели.
Майор Замори откашлялся:
– Скажите, лорд Аудитор Форкосиган, так какое же последнее слово в происшедшем на Комарре? Это был саботаж?
Майлз пожал плечами и решил временно оставить Байерли в покое.
– После шестинедельной обработки имеющихся данных мы с лордом Аудитором Фортицем вернулись к версии, что это скорее всего произошло из-за ошибки пилота. Мы еще подискутировали о возможности самоубийства пилота, но потом отринули эту мысль.
– А каково ваше мнение? – спросил Замори, явно заинтересованный. – Несчастный случай или самоубийство?
– М м-м… Мне казалось, что версия самоубийства больше соответствует некоторым физическим аспектам столкновения, – ответил Майлз, мысленно прося прощения у души убитой женщины-пилота. – Но поскольку погибший пилот не озаботился оставить нам подтверждающие это улики, вроде записки или записей психиатра, мы не могли выдвинуть это в качестве официальной версии. Только не надо на меня ссылаться, – добавил он для большего правдоподобия.
Катриона, укрывшаяся в дядюшкином кресле, понимающе кивнула, слушая эту официальную ложь, возможно, добавляя новую версию к своему репертуару.
– А что вы думаете о женитьбе императора на комаррианке? – встрял Формонкриф. – Полагаю, одобряете – учитывая ваше участие в мероприятии?
Майлз взял на заметку неодобрительный тон лейтенанта. Ах да! Дядя Формонкрифа, граф Борис Формонкриф, унаследовал место лидера идущей ко дну консервативной партии после падения графа Фортрифрани. Отношение консервативной партии к будущей императрице Лаисе было в лучшем случае прохладным, хотя из предосторожности никаких резких публичных заявлений, когда кто-нибудь (читай – служба безопасности) мог
