палубах «Тагора-13», никто не проводил техобслуживание уже лет сто.
– Тем более этот конкретный тамариск, – не унимался Вольт. – Ты знаешь, чем известен синергент, который им управляет?
– Знаю, – устало выдохнула Ева. – Аркан Нокс. До Ксеноарены был пиратом, отсидел два срока в Гекатомбах. Хитрый мерзавец, с которым лучше не пересекаться.
– Ну, ты хотя бы подготовилась, – Вольт пожал плечами, немного помолчал. – Слушай, тогда почему…
– Почему я здесь, хотя до следующего Круга боев всего четыре часа? – Ева, наконец, обернулась к своему Ординатору. – Потому что я готова, Вольт. Я всегда готова.
Она не лгала. В отличие от других синергентов, ей не нужны предварительные медитации и курсы мнемо-инъекций, облегчающих синхронизацию. Подключаясь к своему Зверю через омнилинк, она всегда мгновенно входит в транс. Без всякой подготовки.
А здесь, на наблюдательной площадке нижней палубы, ей всегда нравилось. Нравилось подставлять лицо едва экранированному солнечному свету и смотреть на бесконечный океан космоса по ту сторону кристалфлексового стекла. Когда же планета закрывала станцию от солнца своим массивным телом, Ева перебиралась на такую же платформу по другому борту. Там солнца не было. Но был океан тьмы с затонувшими в нем россыпями самоцветов.
Ева часто думала, что было бы с Тагором, если бы на нем не обнаружили залежи мальмирида. Наверное – ничего. Единственная луна единственной планеты в системе Локус так и осталась бы одиноким, никем не замеченным шариком в неприветливой пустоте дальнего космоса.
Но волею случая мальмирид здесь все-таки нашли. И уже 300 лет Конфедерация Солнц добывает из атмосферы Тагора этот самый редкий газ в галактике силами восемнадцати обогатительных станций, размещенных на низкой орбите планеты. За три века станции неминуемо обжили, они разрослись до размеров небольших Искусственных миров. У «Тагора-13» швартовочные платформы увеличились в десять раз – Ева видела старые чертежи.
Изначально обретались тут в основном пираты, авантюристы всех мастей и вольные торговцы, шедшие с грузами через Фарстрим к Магеллановым Облакам. Но потом, когда по окраинным мирам начали открывать Ксеноарены, один ушлый траппер с мутным прошлым неожиданно обнаружил в себе предпринимательскую жилку. И так вышло, что Ксеноарена «Тагора13» теперь самая большая в Кластере. Именно поэтому Ева выбрала ее.
– Ты ведь не отстанешь, правда? – девушка уперлась спиной в кристаллфлекс, который мгновенно прострелил ее ледяным холодом космической пустоты. Она скрестила руки на груди и с прищуром посмотрела на Вольта.
– Я твой Ординатор, – Вольт в точности скопировал ее позу и взгляд. – Я должен быть уверен, что мой синергент пройдет в последний Круг турнира.
Зеленые глаза Евы вновь озорно блеснули из-под рыжеватой челки. Девушка оттолкнулась от стекла и, пройдя мимо Вольта к приоткрытому люку, хлопнула его по плечу.
– Уж в этом ты можешь быть уверен, – бросила она уже из коридора, и тут Вольт понял, что стареет. Похоже, за эти два года Ординатор и вправду привязался к Еве. Иначе, почему он до сих пор терпит ее? Хотя, быть может, причина в том, что ее нага четыре сезона подряд остается чемпионом тагорской Ксеноарены? Или потому что она планирует отдавать этот титул?..
***
Механодендриты омнилинка привычно заструились по ее обнаженному телу, находя нервные пучки и безболезненно подключаясь к ним через биотические коннекторы. А вот укол эпидуральной анестезии в позвоночник она почувствовала.
Боги Войда, как же больно! И так каждый раз…
Жаль, что опиаты нельзя, иначе ее сознание во время синергии разорвет на лоскуты. Она видела одного такого синергента, который сорок три раза выходил на Ксеноарену под опиатами. А на сорок четвертый превратился в овощ. Глаза открыты, а дома – уже никого.
Но боль от укола в позвоночник была ничем в сравнении с ощущением абсолютной мощи, которое последовало за ней. Как всегда, Ева сходу вошла в транс, и ее освобожденное сознание плавно скользнуло из одной оболочки в другую.
Тело девушки в капсуле омнилинка безвольно повисло на поддерживающих ремнях. Стараясь не смотреть (ну или как можно меньше смотреть) на ее безупречные формы, Вольт проверил крепления и, убедившись, что все в порядке, повернулся к голоэкрану, который во всю стену транслировал происходящее на Ксеноарене.
Ева тем временем повела плечами наги, размяла мускулистую шею медленными круговыми движениями. Затем молниеносно выбросила все четыре руки в стороны, занимая боевую стойку. Хвост Зверя напружинился, а из-под кистей выдвинулись костяные клинки, что режут кросталь, точно промышленный лазер – каменную шкуру метеорита.
Прорезь пасти на вытянутой морде наги разомкнулась в жутком подобии улыбки. Зверь удовлетворенно рыкнул и направился
