стул поближе ко мне, и ее длинные, украшенные бисером бирюзовые серьги качнулись. – Хочешь поговорить об этом?
Я зачерпнула еще одну ложку хлопьев.
– Неа.
Она вздохнула.
– Ты такая же упрямая, как твой папаша.
Я сочла это за комплимент, хотя едва ли мама имела это в виду. Но мне нравится, когда мама сравнивает меня с ним. Это делает папу чуть менее чужим.
Она взяла мою руку, которую я положила себе на колени, и слегка сжала ее:
– Детка, ты не можешь просто спрятаться от проблемы.
– А папа когда-нибудь так делал? Прятался?
Она расслабила пальцы, а потом отпустила мою руку и встала.
– У него были другие способы борьбы со стрессом.
Она подошла к раковине и включила воду. Я не знаю, почему она открыла кран, потому что она не ополаскивала свою миску с хлопьями или соковыжималку, на которой она сделала сок из апельсинов. Она просто стояла, вцепившись в край раковины.
– Например?
– Ты опоздаешь, – сказала мама, выдержав слишком долгую паузу после моего вопроса. В конце концов она резкими движениями разобрала соковыжималку и начала энергично протирать губкой каждую деталь из черного пластика.
Не так уж много вещей может выбить маму из колеи.
Только папа и музыка. Но почему?
Сердце колотилось от недоумения, я сунула миску в раковину, а затем… приобняла маму, потому что подумала, что она нуждалась в этом.
По дороге в школу я слушала свой самый бодрый плейлист, но даже он не смог развеять мою грусть. Мое настроение упало еще ниже, когда я заметила черный «Рендж Ровер», который ехал рядом со мной.
Когда я посмотрела в окно, мой велосипед слегка повело в сторону. За рулем не Теннесси, а просто какая-то мама с двумя детьми, пристегнутыми ремнями безопасности на заднем сиденье. С облегчением я выровняла руль, сосредоточившись на том, чтобы не попасть под машину, хотя тогда мне бы не пришлось идти в школу…
Сворачивая на стоянку Ридвуда, я сканировала ряды машин в поисках машины Тена. Ее не было. Может быть, он попросил перевести его в другую школу. Или, может, тоже умолял своего отца разрешить ему остаться дома, и его отец – в отличие от моей матери – проявил некоторое сострадание.
Я вытащила блокнот из шкафчика как раз в тот момент, когда раздался второй звонок и бодрый голос миссис Ларю донесся из громкоговорителя. «Ваши суждения о другом человеке никак не характеризуют его, зато характеризуют вас».
Ха! Выкуси, Тен.
Мои подозрения насчет того, что миссис Ларю шпионка, стали еще сильнее, когда я вошла в класс. Стол, который я делила с Теном, был пуст. Я села на холодный жесткий стул и открыла сумку в поисках домашнего задания. Передо мной появились ноги. Длинные ноги. Одетые в джинсы. Я провела взглядом вверх до белой футболки с красной надписью «Я говорю по-французски», затем до острого кадыка и челюсти, покрытой темной щетиной.
Я
