поздний ребёнок и единственная дочь, она была словно «солнце в оконце» для своих родителей. Её старший брат Андрей, названный в честь погибшего на Афганской войне деда, продолжил свой армейский путь, окончив срочную службу и заключив контракт, служил сейчас где-то под Ульяновском. Видя, что отец не реагирует на её присутствие, она сказала ребятам: – Что идёте сознаваться, куда вас на выходных носило?
– Типа того, – ответил Никита.
– Спасибо, что выручила. Не хотелось бы потерять доверие отца, – сказал Влад.
– Чтобы доверие не терять нужно, говорить правду, – сказала Таня поучительным тоном.
– Можно подумать, тебе никогда не приходилось ничего скрывать от родителей, – сказал Никита.
– Конечно, приходилось, но это ограничивалось сокрытием подарка ко дню рождения одного из них. Папа меня проинструктировал, чем грозит выезд в город в одиночку. Небезопасно это. Много разных людей сейчас есть, которые и детей похищают на разные нужды. И головы заморачивают, выводя на митинги оппозиции, – сказала Таня.
– Это они просто не знают, какая ты шустрая и сильная, – сказал Никита, потирая челюсть, в которую сегодня пропустил Татьянин удар.
– Таня права, посмотри, сколько сейчас несовершеннолетних подключили в так называемую «борьбу с режимом». А ведь детям невдомёк, что их используют. Даже деньги свои карманные высылают, а их лидеры потом на них за границей отдыхают. Хоть бы потрудились почитать, чем и как живут их идолы, информации же более чем достаточно, – сказал Влад.
– Я не спорю, но всё же скажу, что информация тоже очень даже противоречивая бывает, – согласился Никита.
– Для этого голова должна быть на плечах, чтобы понять, где ложные, а где более или менее достоверные данные выложены, – вставая перед дверью, сказал Влад.
Иван Андреевич всё ещё говорил по телефону, но кивком головы показал, чтобы они зашли.
Когда ребята, вместе с Татьяной, сели на стулья перед его столом, наставник, отключил телефон и внимательно их оглядел.
– Ну, что я могу сказать. Интересное дело получается. Как я не стараюсь, но не могу найти ни одного довода, чтобы открыть дело и начать расследование. Или у них есть постановление свыше, или какой-то другой интерес, ясно одно, что что-то здесь не чисто, – сказал Иван Андреевич.
– Пап ничего, что я здесь или мне выйти, – спросила Таня, поняв, что возможно ей не стоит быть участником этого разговора.
– Можно она останется? – спросил Никита.
– А что так? – вскинул бровь наставник.
– Мне кажется, как представитель женского пола с более развитой интуицией она нам может пригодиться, – ответил Никита.
Татьяна уставилась на Никиту, сдвинув брови, а её отец расхохотался: – Ну, Никита, ты как всегда, в своём репертуаре. Так и быть, оставайся, – сказал он дочери и, смягчив голос сказал: – Давайте, рассказывайте, что вам удалось выяснить.
