тель такой путь был слишком простым и потому унизительным, так что она предпочла пролезть под забором и продраться сквозь колючий куст. Обычно дети ищут подобных неприятностей в более старшем возрасте, однако трехлетнюю Этель это нисколько не волновало. Сейчас ее вообще ничего не волновало, кроме виднеющегося впереди двухэтажного дома, до которого ей нужно было добраться во что бы то ни стало.
Глубоко вздохнув, девочка храбро ринулась прямо навстречу шипам и после кровавого сражения выбралась в соседний двор. Вид у нее теперь был что надо ― вся в земле, руки и лицо в многочисленных царапинах, волосы с застрявшими в них листочками и веточками встрепаны. Этель гордо вскинула голову, так как была уверена, что теперь выглядит неотразимо, прошествовала на крыльцо и изо всех сил забарабанила во входную дверь. Это было отдельное удовольствие, еще большее, чем лазить под забором и продираться сквозь страшные «лапы», как Этель называла ветви кустов.
Из глубины дома послышались торопливые шаги. Этель для порядка стукнула еще раз и отступила на шаг. Неделю назад в гостях у Демиана был Рилан, и он, услышав, как она барабанит, вероломно распахнул дверь так, что Этель не удержалась, влетела в дом и растянулась на полу. Но что хуже всего, ей не удалось сдержать слез, и хотя Демиан отругал друга, это было слабым утешением. Унижаться второй раз Этель не собиралась. Зато собиралась улучить момент и отомстить Рилану.
Дверь, однако, приоткрылась тихонько, и на пороге показалась Сату Рейта. Любой другой взрослый пришел бы в ужас от того, в каком виде ребенок, но она только жалостливо улыбнулась ― стоило Этель одной выбраться на улицу, и девочка мгновенно обретала подобный облик.
– Я к вам, ― объявила Этель.
– Хорошо. Зачем?
Обычно Этель приходила, чтобы передать какое-нибудь поручение от взрослых. Реже ― когда ей становилось скучно и она надеялась застать дома Демиана. Но сейчас девочка еще сильнее насупилась и без малейшего стеснения заявила:
– Есть хочу.
Рейта посмотрела на нее удивленно и растерянно, но посторонилась, пропуская ее в дом.
– Заходи… А где твоя мама?
– Спит! ― возмущению Этель не было предела, и она, переступив порог, заодно громко топнула ножкой. ― Не просыпается. А я есть хочу.
Рейта скрыла тревогу за улыбкой и позвала Демиана. Тот вышел из комнаты, на ходу пытаясь распутать длинные золотистые волосы ― хотя утро давно миновало, он проснулся всего четверть часа назад.
– Покорми Этель, ― попросила Рейта.
– Ладно. Пойдем! ― Демиан взял Этель за руку и повел на кухню. Но девочке вдруг подумалось, что она показала себя не слишком хорошей дочерью, поэтому она остановилась и сказала:
– Мама там не одна. Она с Балианом.
Этель скривилась. Ей не нравилось, что в последние дни Балиан стал околачиваться около ее матери. Она очень ревновала.
– Если с Балианом, то она в безопасности, ― кивнула Рейта.
Успокоившись, Этель последовала за Демианом. На полпути он оглянулся и вопросительно посмотрел на Рейту. Но она только пожала плечами и, знаком сообщив о своих намерениях, вышла на улицу.
До соседнего дома было рукой подать ― достаточно завернуть за угол и пройти с десяток шагов до калитки, которая располагалась за уже весьма потрепанным цветущим кустом. Рейта быстро преодолела этот недолгий путь и направилась к дому, который был почти точной копией ее собственного. Два этажа, белые стены, отдающие легкой синевой, обычные прямоугольные окна. Разве что по размеру он был немного меньше.
Дверь была не заперта, и это лишний раз подтверждало, что Этель убежала без ведома матери. Такое случалось уже не впервые, и обычно бегство малышки никого не тревожило ― она скоро возвращалась, обязательно в грязи, царапинах и с лихорадочно блестящими глазами. Но еще ни разу не было такого, чтобы вместо родного дома она пришла к Сату Рейте.
Встревоженная Рейта вошла в дом, пугающий своей тишиной, поднялась по лестнице на второй этаж и без стука распахнула одну из трех дверей. Здесь было довольно просторно и очень светло. У дальней стены, возле самого окна, стояла кровать, и первое, что бросалось в глаза при входе в комнату ― это разлегшийся на одеяле кот, рыжий в белую полоску. Разбуженный приходом Рейты, он потянулся и широко зевнул, но не встал. Наоборот, свернулся в клубок и закрыл глаза.
Рейта подошла вплотную к кровати и присела на край. Лейан действительно спала, дыхание было ровным, и поводов для беспокойства, казалось, не возникало. Но Рейта все равно приложила ладонь к ее лбу и даже без применения целительной силы поняла, что у нее не сильная лихорадка ― должно быть, от чрезмерной усталости. Рейта посмотрела на стоящий у другой стены стол и осуждающе покачала головой: тот был завален разнообразными рукописями, документами, книгами и недоделанными картами, так что
