соусе, черные маслины с косточками, замороженная китайская смесь с молодым бамбуком и пророщенной мелкой фасолью, темно-коричневый «рижский» хлеб. К этому прилагалась бутылка «Русского Стандарта» в платиновом исполнении.
Домашние женщины предпочитали здоровую еду – преимущественно пареную – и страшно боялись располнеть. Ларионов не боялся ничего и любил острое, терпкое, жареное. Он предвкушал, как зарумянит хлеб в тостере, как следует поджарит китайские овощи, обильно зальет ненастоящие клешни майонезом и поставит все на журнальный столик в гостиной.
Соорудив ужин, он собирался запустить фильм «Дни Турбиных» – снятый до его рождения, известный наизусть, но ласкающий душу уютом старого времени.
Трех серий хватало на освоение «Стандарта». После этого можно было ощутить ликующую свободу от повседневности, переместиться за компьютер и выйти на датинговый портал.
Там предстояло отфильтровать женщин, определивших цель как «секс на один-два раза», и найти их в количестве, достаточном для ежевечернего заполнения месяца.
После такого чувственного отпуска Ларионов находил себя способным провести следующий год в поворотах туннеля.
Внеплановый приезд сестры нарушил распорядок.
Приходилось надеяться, что визит не слишком затянется, и он сумеет правильно организовать остаток вечера.
Подумав так, Ларионов устыдился: предстоящий месяц свободы казался целой жизнью, начать ее днем позже не являло проблемы.
Сестру он не видел бог знает сколько времени и на самом деле по ней соскучился.
Глава вторая
1
С Ниной Ларионова связывали отношения, какие не всегда возникают даже между двумя братьями или сестрами, не говоря уж про брата и сестру.
Они были близки с детства, сам он до определенного возраста считал сестру лучшим другом.
Между ними не возникало ни драк, ни ссор, ни даже взаимных обид.
Такими их сделала семья.
Родители, достаточно интеллигентные люди, жили недружно, скандалили на пустом месте, любое хозяйственное дело всегда сопровождалось руганью.
Их раздражала теснота двухкомнатной квартиры, где под ногами болтались двое детей. Когда родилась Нина, СССР еще не развалился и социалистические порядки оставались в силе. Будь чуть более деловым, глава семьи при двух «разнополых» отпрысках мог получить трехкомнатную квартиру. Но отец деловым не был.
Став взрослым, Ларионов пришел к выводу, что причиной семейных неурядиц являлся невыносимый характер матери – который по чудесной случайности не передался сестре – помноженный на идиотское упрямство отца.
Вся жизнь родителей прошла в ссоре. Вспоминая детские годы, Ларионов удивлялся, почему они не развелись, а продолжали жить вместе, изгрызая до костей.
Впрочем, в те времена – в последней четверти прошлого века, на закате второго тысячелетия – институт семьи еще оставался священным.
