в новых геополитических условиях противостояния отечественной госбезопасности – фактом появления феномена «холодная война».
Казалось бы, «механизм тайной войны» был хорошо «обкатан» в годы Великой Отечественной на четырех «разведывательных полях» – за рубежом в резидентурах, в странах союзников, условно «нейтральных» с прогерманской ориентацией и в тылу германских войск на временно оккупированной советской территории.
Для НТР в работе наступил «золотой век» в послевоенный период. Это случилось, когда стремительно стала осложняться оперативная обстановка в разведываемых странах главного противника (прим. автора: в послевоенные годы «доктрина» разведки госбезопасности в вопросе выделения «главного противника» неоднократно подвергалась изменению в «количественном отношении» – семь стран и пять стран НАТО, США-НАТО-Китай и, наконец, одна страна – США).
Тогда особенно важное значение приобрел третий признак из «краеугольных камней» – это третьи страны и собственная страна – СССР. Забегая вперед, следует отметить тот факт, что начиная с 60-х годов многие задания НТР выполнялись через третьи страны и с территории Союза. Причем в последнем случае – поток информации составил до 50 процентов от общего объема выполненных заданий этим направлением разведки, а по образцам – в подавляющем большинстве.
Невозможно понять мир прошлого столетия и сегодняшнего времени без осмысления работы отечественных спецслужб в переломные моменты противостояния между Западом и Востоком. А это – Русско-японская и Первая мировая войны, Гражданская и Интервенция, а затем война в Испании (первое сражение с фашизмом!), японская агрессия в Юго-Восточной Азии и Вторая мировая война. И наконец, самая кровопролитная – Великая Отечественная с ее перерастанием в холодную войну в послевоенное время.
Уже менее чем через год после окончания Великой Битвы Народов против фашизма в американских штаб-квартирах политиков и военных один за другим стали появляться тщательно разработанные планы разгрома Советский России. Это надо было понимать так: как планы ликвидации Российского государства как такового.
В высших эшелонах власти в США возникали директивы: «Тотелити», «Чаризтир», «Флитвуд», «Тройан» и, наконец, «Дропшот».
Разведка знакомила Москву с чудовищными и циничными расчетами, содержащимися на каждой странице этих документов: «первый удар по 20 городам…», «сбросить 133 атомных бомбы на 70 советских городов, из них – 8 на Москву и 7 на Ленинград.», «сбросить 200 атомных бомб на 100 городов.», «сбросить 300.». При этом указывалось в них и такие цифры: на сколько процентов будет разрушена советская промышленность, сколько миллионов человек погибнет после первого, второго, третьего ударов… Приводилось точное время нападения – год, месяц, день?!
По пунктам был расписан «порядок», который Штаты намеревались предписать нашему Отечеству после победы: «на любой территории, освобожденной от правления Советов, перед нами встанет проблема человеческих останков советского аппарата власти…».
Идея подготовки каннибальских планов в отношении своего союзника
