голову к стене. Я хотел коснуться его, но передумал и вышел из комнаты. Покачал головой и направился в спальню, на ходу раздеваясь. Почему мне легче общаться с сыном, когда он не знает о моем присутствии?
Я возглавлял многомиллионную корпорацию. Когда мне исполнилось восемнадцать, объездил оба полушария и взобрался на вулкан. Самые жуткие типы ели с моей гребаной ладони, так почему же я боялся собственного ребенка? Я вошел в спальню, бросил рубашку и галстук на стул и снял с себя все остальное.
Все деревянные поверхности в комнате – от пола до мебели – сияли в мягком свете прикроватной лампы, и я прошел по пестрому ковру, запустив пальцы в волосы и пытаясь понять, что делать с сыном. Его мать, несмотря на то, что была ко мне враждебно настроена, прекрасно о нем заботилась, и Кристиан ладил с ней. Она установила в их отношениях строгие и разумные порядки, и мне следовало поступить так же.
И не только с Кристианом, но и с самим собой. Мне нужно приезжать домой, чтобы завтракать, обедать и ужинать вместе с сыном. Или хотя бы пытаться чаще делать это вместе. И мне нужно быть последовательным. Проверять его домашние задания, посещать спортивные игры и отслеживать, где он был и что делал. В конце концов, я сам его пригласил. Я выдержал спор с ним и его матерью, чтобы провести с ним этот год.
Я забрался в душ и подставил шею под двойные горячие струи воды, чтобы расслабить напряженные мышцы.
Истон.
Надо бы поискать ее в интернете. Гребаная загадка и учительница моего сына.
Я намылил грудь и руки, мысленно сравнивая, как она вела себя полгода назад и этим вечером. В чем-то иначе, но очень похоже. Сдержанно, сексуально, но так, что к ней и не подступиться. Недосягаемая, как отражение в зеркале. Вроде и рядом, а неуловима. Как будто по-прежнему в маске.
Мне следовало поцеловать ее в тот вечер. Заглянуть в эти голубые глаза и увидеть, как она теряет контроль, когда я закрываю ей рот поцелуем и заставляю ее плавиться от страсти, как мне того хотелось. Чего бы я только не отдал, чтобы сорвать с нее эту чопорную одежду, которую видел сегодня вечером, пригвоздить к кровати и…
Я с усилием втянул в себя воздух и уперся рукой в мраморную стену.
Черт.
Я сглотнул, хватая ртом воздух, и провел мокрой рукой по макушке. Посмотрев вниз, увидел раздутый от желания член, который пульсировал, дергался и умолял о разрядке. Повернув кран влево, я стиснул зубы от отчаяния и тяжело задышал под потоком обрушившейся на меня холодной воды.
Мне нельзя прикасаться к Истон Брэдбери.
И нельзя забывать об этом.
4
– Итак… – заговорила я, медленно прохаживаясь между рядами парт и с улыбкой просматривая распечатку сообщения из «Фейсбука», которую держала в руке. – Из всех вопросов, размещенных вчера в группе, наиболее популярным оказался такой: «Почему мужчины вообще перестали носить колготки? Я бы пощеголял в них», – зачитала я вслух классу.
Мальчишки-первогодки
