панию этого человека, снизив цену на пять миллионов, и не мог даже вспомнить его имя.
«Ванхоффер», – прошипел ему стоявший рядом помощник Себа, Ричард Уотерс.
«Господин Ванхоффер, мне было приятно вести с вами дела. Позвольте, я провожу вас».
Невысокий мужчина замер, как парализованный, в дверях обшитого деревянными панелями зала заседаний. Себ возвышался над ним, как башня. Положив руку ему на спину, чтобы проводить его, он отметил, что этот человек дрожит. Что это – гнев, сожаление о потере компании, которую он строил всю свою жизнь и потерял в течение часа? Себа это не беспокоило – это был его бизнес. Протокол требовал, чтобы он был великодушен по отношению к противнику, которого только что уничтожил. Дарк проводил господина Ванхоффера по кремовой ковровой дорожке к лифту, расположенному на 21-м этаже. Когда двери лифта закрылись, он с трудом подавил зевок.
Затем его взгляду предстало видение, настолько поразительно прекрасное, такое мучительно привлекательное, что он, как и другие мужчины, до этого сосредоточенно спешившие по своим делам, споткнулся, замер на месте и смотрел, не пытаясь отвести глаз. Это снова случилось – единственное, что впервые за много месяцев смогло возбудить интерес Себастьяна Дарка, вспышка, осветившая городской офисный центр, как сигнальная ракета в «ночь Гая Фокса»[2]. На ней были открытые черные лодочки на шпильках, которые лишь отчасти можно было считать частью делового костюма. Это были туфли с жеманными бантиками, которые вызывали желание ухватить их за острые каблучки и стянуть с ног, а затем провести пальцами по ячеистым чулкам, покрывающим ее такую белую кожу, погладить пальцы ног, ногти которых были накрашены вызывающе красным лаком.
Он задумался, осознает ли она, что, двигаясь, ставит одну ногу точно перед другой, немного покачиваясь при ходьбе, подобно Мэрилин Монро, – дразнящая походка, порождающая неотвязный образ движения вверх-вниз, как при хорошем сексе. «Да, – признал он. – Она отлично осознает это. И использует. Это дает ей власть и позволяет управлять мужчинами».
Ричард нарушил тишину. «Черт возьми! Эта девушка – просто ходячий секс. Жду не дождусь, когда эта идеальная задница прошествует мимо меня. Я бы все отдал за одну ночь с ней… Ее называют Снежной королевой, великолепной, но недостижимой». Внезапно он опомнился и бросил робкий взгляд на застывшего, как гранитный монумент, Себа. Ричард попытался перестать таращиться на девушку, но ее магнетизм неудержимо притягивал обоих мужчин. Узкая черная юбка-карандаш плотно обтягивала круглые ягодицы. За тканью строгой белой блузки пряталась грудь, соблазнительно приподнятая прижатыми к ней папками. Ее пышные округлости натягивали ткань возле верхней пуговицы, как будто норовя вырваться на свободу. И, наконец, губы, просто созданные для поцелуев… Красная помада сверкала на них, как надкушенная вишня.
Себ с интересом отметил, что она была самым сдержанным человеком, которого ему доводилось встречать. Но почему она стала такой? Что заставило ее отвернуться ото всех, сторониться офисных вечеринок, отталкивать от себя людей? Снежная королева. Впечатляюще. Сдержанная и холодная, как стальной нож для колки льда. Она же знала, что каждый мужчина в этом коридоре обращает на нее внимание. Каждая женщина зеленеет от зависти. Казалось, она играла в какую-то свою игру. Она была победительницей, так же, как и он.
Однако Себастьян Дарк был убежден, что есть одна игра, в которой она не выиграет. Дело в том, что он был намерен остановить ее. Сегодня вечером. После наступления темноты. Он готовился к этому в течение многих недель. С тех самых пор, как обнаружил, что именно она имела несравненную наглость проникать после конца рабочего дня на его территорию и бесстыдно присваивать многие тысячи, принадлежащие его компании, в течение многих месяцев умело и бесстыдно доить его фирму. Прямо у него под носом. Она была уверена, что он ничего не знает об этом.
Она приблизилась к тому месту, где стоял он, пройдя так близко, что аромат ее духов защекотал его ноздри, бросила на него взгляд из-под густых ресниц, высокомерно поправила светлую челку, а затем уловила его взгляд и внезапно споткнулась. Ее нога зацепилась за густой ворс толстого белого ковра. На долю секунды ее походка лишилась уверенности, но в тот момент, когда он поднял бровь, она уже исчезла в своем кабинете. Дверь закрылась с резким стуком, и люди, находившиеся в тот момент в коридоре, отвели от нее зачарованный взгляд. Как только она ушла, наэлектризованное напряжение исчезло, и все вернулись к своей обычной работе.
Сегодня вечером Себастьян Дарк был намерен поймать ее. Прямо на месте преступления. Сегодня вечером он собирался наказать ее. Единственный вопрос заключался в том, как это сделать? Он был намерен насладиться этим. Наслаждение… Он почти забыл, что значит это слово. Все, чего он хотел в жизни, – это успех в бизнесе. Он получал адреналин от каждой крупной сделки. Теперь у него было все – состояние, женщины, которые буквально вешались на него. Но наслаждение ушло. Он чувствовал себя невероятно опустошенным. До этого момента. Что-то зашевелилось в его сшитых на
Ночь Гая Фокса – традиционное для Великобритании ежегодное празднование в ночь на 5 ноября. В эту ночь отмечается раскрытие Порохового заговора. Люди устраивают фейерверки и зажигают костры, на которых сжигают чучело Гая Фокса – главы заговора.
