военный или политик.
И за что? За то, что пара балбесов не смогла справиться с инстинктом? Неужели Борис и за такими вещами должен следить? Захар и Аня – не беспризорники, не дикари, которым плевать на нормы и приличия, а взрослые и состоявшиеся личности – одной двадцать пять, второму двадцать восемь, должны же хоть немного разбираться в жизни. И вот из-за такой подставы лишиться всего и бросить тень на уважаемых людей, во многом благодаря которым Морозова и выбрали среди полутора тысяч кандидатов? Ну уж нет…
Сирена протяжно ухнула, известив о начале новой смены. Морозов встрепенулся, не сразу осознав, что потратил на гнетущие размышления всю ночь. Но сокрушаться из-за бессонницы некогда, скоро штатный сеанс связи, и майору волей-неволей предстоит держать ответ перед центром. И на пути к станции он тщательнейшим образом обдумывал все, что скажет… и то, о чем умолчит.
Квантовый телепорт занимал целый отсек и в полчаса сжирал накопленный за сутки заряд. Зато связь мгновенная, несмотря на расстояние, пусть и получалось передавать лишь текст. Убедившись, что Михальчук нет на посту, Борис завис перед небольшим черным монитором и включил передатчик.
> Земля, прием. «Юниор-1» на связи.
< Слышим вас, «Юниор-1». Вы сегодня рано. Что-то случилось?
Командир облизнул пересохшие губы и застучал по клавишам.
> Много работы, решили начать пораньше. Эксперименты, уборка, плановая ТО. В остальном все в полном порядке. Летим по графику.
***
Сигнал разбудил Карину с первой ноты, столь беспокойным и рваным выдался сон. По пробуждению ее ждали рутинные процедуры: вакуумный унитаз, промоченное особым составом полотенце вместо душа, свежее белье. В тесном замкнутом пространстве гигиена не прихоть, а средство от многих болезней. Но в этот раз женщина спешила и вплыла в кубрик с таким видом, точно занималась на тренажерах всю ночь.
Морозов же, наоборот, был гладко выбрит, прилежно одет и свеж, как огурчик. Он насвистывал бравурную мелодию из старой новостной программы и мазал плавленый сыр на печенье. Еще три ржаных пластинки парили над столом – лакомство готовили из особого теста, чтобы не крошилось и не вредило приборам. Борис печенье очень любил и ел только по важным случаям, тем самым как бы намекая, что вчерашняя проблема решена и можно дальше грезить о мировой славе. Михальчук же на завтрак не пришла, как и Титов. Звать их никто не собирался – трапезничать порознь правила не запрещали.
– Доброе утро, – Карина постаралась выдержать спокойный тон. – Смотрел отчет? Я сбросила на терминал.
– Нет, – с издевкой ответил командир и хрустнул закуской. – А должен?
– Там точные прогнозы. Мы должны возвращаться, иначе Аня может погибнуть.
Майор отрешенно пожал плечами.
– Как и любой из нас. При подлете. При посадке. На пути домой. Знаешь, сколько наших погибло за все время? Кто не рискует, тот не идет
