как американские футболисты атакуют своих соперников. Когда он мне это рассказывал, я, впрочем как и он, был вдупель пьяный, поэтому не помню. Но говорят, что после этого мы полезли друг к другу обниматься со слезами на глазах. Но этого я тоже не помню.
А вот как чуть-чуть не хватило, чтобы раскидать всех во второй раз – помню.
Первые два удара пришлись по Максу, потом под руку повернулся ещё кто-то, но я слишком серьёзно отклонился назад и упал. Это дало возможность скручивающим меня накинуться всем скопом.
Но я не успокаивался. Я что-то кричал и кусался. Но меня всё-таки скрутили и зажали в угол. Когда стало тяжело дышать, я поумерил свой пыл.
– Всё, всё! – закричал я, понимая, что мои руки надёжно прилепили к стене и дальнейшие действия лишены шансов на успех. Меня не отпустили, и я заголосил снова:
– Оставьте уже меня! Всё нормально!
В небольшом промежутке времени, пока все убеждались, что меня действительно можно отпустить, было слышно, как все тяжело дышат. Каждый из нас испуганно обводил глазами раздевалку, невольно останавливаясь на Звере.
Зверь, с разбитым в кровь лицом, сидел посреди раздевалки, вытянув ноги. При взгляде на него не сразу было понятно, что именно у него разбито. Он весь был вымазан кровью, периодически он касался разных частей своего лица пальцами, а потом смотрел на пальцы и ладони, поднося к глазам, и по появлению крови на них пытался понять, откуда она идёт.
Если бы в этот момент мне кто-то сказал, что настанут времена, когда мы со Зверем будем сжимать друг друга в объятьях до хруста костей и вместе горланить песни, я бы сказал, что этот человек идиот.
А ведь такое было…
Кстати, Зверем его называли не потому, что он грозный какой-то. Просто фамилия у него Зверев. Паша Зверев.
Глава 2. Нескромно о себе
Прошло довольно много лет после этой истории, а никак не могу всё забыть. А самое страшное то, что какой-нибудь пустяк способен погрузить меня в бездну воспоминаний. Однажды это удалось юмористическому сериалу «Физрук».
В одной из серий ребятам предстояло участвовать в интеллектуальной игре, а герой Нагиева готовил их к этому событию. Так вот, самое главное – считал этот герой – не знания, а не прогадать с тем «кто будет базар вести».
– Чего? – не поняли дети.
– Кто будет разводящим? – спросил физрук.
– Это называется «капитан», – поправили физрука.
Конечно, это называется капитан. Кто бы спорил? Да и на жаргоне 90-х как раз и построен образ этого физрука.
Но это всё так, присказка. Ни сериал, ни вот этот конкретный эпизод не сподвигли меня на воспоминания.
Зачем рассказал?
Во время обеденного перерыва я как-то раз ел в весьма приятном ресторанчике, где столики стоят так близко друг к другу, что невозможно не слышать беседу соседей. Сразу скажу,
